Хочешь, я расскажу тебе? Знаешь, каждую ночь я вижу во сне море...

Знаешь, каждую ночь я слышу во сне песню.
Знаешь, каждую ночь вижу во сне берег...
Знаешь, каждую ночь...

Тоскливо.

Очень тоскливо.

Единственное, что немного поднимает мне сейчас настроение - шесть мегабайт артов по My Little Pony с зерочана. И десяток фотографий с героями Шерлока.

Вконтакте скучно. На фикбуке скучно. На дарях скучно. У!Б ничего не пишут.

Я чувствую себя восьмисотлетней черепахой с треснутым панцирем D:

Вопрос: Что поднимает вам настроение?

1. Радужные пони		4	(13.79%)
2. Яойные фанфики		10	(34.48%)
3. Фотографии с Шерлоком		4	(13.79%)
4. Хороший рок		7	(24.14%)
5. Хорошее виски/вино/сок/конфеты		4	(13.79%)
Всего:		29 Всего проголосовало: 16

@музыка: КИНО - Каждую ночь

@настроение: комутохеровато

@темы: пони, ангстпичалъ, моя жизнь

---

Никогда бы не подумал, что ПОНИ могут ТАК ВСТАВЛЯТЬ

05.02.2012 в 10:34

Пишет  -Asmo-:

@темы: кроссовер, пони, фап, хеталия

---

04.02.2012 в 06:15

Пишет  Sandy_Martin:

Перевод: Рейхенбахское падение: вкратце
Название: Рейхенбахское падение: вкратце
Автор: littlenotebook
Оригинал: littlenotebook.livejournal.com/66721.html
Перевод с элементами пересказа: Sandy Martin
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: крэк, ругательства, слэш, трэш, угар и содомия

Рейхенбахское падение: вкратце

Джон: ...
Фаны: НЕТ ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!!!!
Терапевт: Итааак, я вернулась, это должно означать что-то плохое.
Джон: Нет, я хожу к психотерапевту, когда счастлив. Я один из таких чудиков.
Терапевт: И дождь идет. Мы любим символизм.
Джон: У меня ком в горле... Горе Ватсону.
Терапевт: Ага, и я заставлю тебя произнести это.
Джон: Ты что, садистка?
Терапевт: ГОВОРИ, ЗАСРАНЕЦ!
Джон: МОЙ ПАРЕНЬ УМЕР!!!!!!!!!!!!
Терапевт: Парень?
Джон: Я сказал это. *вздох*
Фаны: *ВОЮТ*

---Ах, титры, вы - спасительная гавань этой серии---

Фаны книги: Смотрите, название серии на картине с водопадом. ХА!
Все: Нам так нравится дарить тебе подарки, когда ты раскрываешь дела!

Лестрейд: Мой подарок лучше всех!
Шерлок: О нет.
Джон: ДА. ШАПКА!
Салли и Андерсон: Месть - выполнено.
Шерлок: Вас всех ждет медленная и болезненная смерть!

Джон: О, таблоиды дали тебе прозвище.
Шерлок: Сочетается с твоим.
Джон: "Чрезвычайно голубой и милый спутник Шерлока Холмса"????
Шерлок: НЕНАВИЖУ ЭТУ ШАПКУ.
Джон: Я бы не сказал "чрезвычайно".
Шерлок: Здесь есть уши и странные поля, и мы НЕ в викторианской Англии. Кто это наденет?
Джон: Возможно, "слегка" или "при случае".
Шерлок: Смертельная фрисби-шапка. Я придумаю, как сделать из нее оружие.
Джон: Давай я добавлю легкий намек на предательство в прессе.
Шерлок: Пф. Забей.

---А тем временем в Лондоне!---
Джим: Привет. Я в бейсболке. Посмотрите, как я невинен.
Табличка: хммм интересно, означает ли взгляд на эту табличку... да ладно, это же чертов Джим.

Джон: Смотрите, я принял душ.
Фаны: О да, мы видим.
Шерлок: Я никогда не прекращаю экспериментировать.
Джон: И подвешивать людей к потолку?
Шерлок: И так будет с каждым, кто подарит мне дирстокер.

Джим: Ду-ди-ду, я турист.
Драгоценности короны: Привет, сексуальная штучка. Мы хотим к тебе на голову!
Джим: Организую это!

Охранники: Смотрим на экраны.

Банк Англии: Я пью чай из сервиза.

Пентонвилльская тюрьма: Всем тюремным надзирателям нравится смертная казнь!

Джим: Все злые гении слушают классическую музыку, когда устраивают хаос! Нажимаю на кнопку!
Тревога: Уиии, уиии, экран мигает, уиии.
Туристы: О боже, надо уходить...
Драгоценности короны: Да, дорогой, наконец мы одни.

Салли: Сэр, взлом.
Лестрейд: Не наш отдел!
Салли: Но это очень важно.
Лестрейд: Не наш отдел!
Салли: Типа драгоценности короны.
Лестрейд: Не. Наш. Отдел.
Салли: ...у них есть кофе.
Лестрейд: НАШ отдел!

Джим: Кнопка номер два!

Банк Англии: Какоооооооооооооого хрена?

Лестрейд: Почему я за рулем?
Салли: Надо было позвонить с утра на работу и сказаться больной!

Джим: ГРАФФИТИ ПО СТЕКЛУ! И кнопка номер три. Вам нравится моя графика?

Пентонвилльская тюрьма: О нет, только не мы. Это просто нечестно!
Кружка Keep Сalm: САМОУБИВАЮСЬ!!!

Салли: Ээ, теперь три?
Лестрейд: А можно вернуться к моменту "не наш отдел"?

Джим: Смотрите, я не зря жевал жвачку.
Драгоценности короны: Не заставляй нас ждать, дорогой.
Джим: ТАНЕЦ РАЗРУШЕНИЯ!
Машины: АХХХХХХХХХХХ!
Копы: АХХХХХХХХХХХХ!
Драгоценности короны: Тебе тоже было хорошо?
Джим: Король разрушений возвращается!

---Снова на Бойфренд-стрит---
Джон: Твой тупой телефон.
Шерлок: Потом.
Джон: Я говорю "нет".
Шерлок: Потооооооом.
Джон: ...откуда у Джима твой номер?
Шерлок: Я так возбужден!

---И мы снова в Тауэре. Предчувствую много переходов в этой серии---
Джим: Я попался, потому что я вообще неправильно все спланировал, да, ошибочка вышла. Я совсем этого не хотел.

Лестрейд: Так что, мы теперь должны писать твое имя со смайликом в середине О?
Шерлок: Подозрительно...

---КОЛЛАЖ ИЗ ГАЗЕТНЫХ СТАТЕЙ---
Фаны: Чертовски милая песня!
Шерлок и Джон: Пора приодеться.
Пресса: Фотографии, фотографии, мы очень важны в этой серии!!!

Джон: Не будь козлом.
Шерлок: Точно не буду.

Джим: Пристаю к полицейской.
Полицейская: Почему такое внимание к жвачке в этой серии? Иу.

Шерлок: Не надо было заходить в этот туалет.
Китти: Тебе нравится мой прикид?
Шерлок: А можно мне такой значок?
Китти: Серьезно, я большая-большая фанатка.
Шерлок: Также известная как "пресса"?
Китти: А не IT?
Шерлок: Линия от стола, пятно чернил и карманный диктофон.
Китти: Давай вернемся к типу "моя спальня тут неподалеку"?
Шерлок: Нет.
Китти: Так ты трахаешься с Джоном?
Шерлок: Эм.
Китти: Ну? Я могу тебе помочь. В конце концов я рыжая, тема всего сериала.
Шерлок: Голодная журналистка в поисках сенсации? Отклоняю!
Китти: Ты думаешь, я буду только в этой сцене? Погоди еще!

Прокурор: Итак, расскажи нам о Джиме.
Шерлок: Очень ловкая сволочь.
Прокурор: Ээ... а можно повежливее?
Шерлок: А можно не быть отстойной в своей работе?
Судья: Он мне уже не нравится...
Прокурор: Так ты говоришь, что Джим серьезный преступник?
Шерлок: О да, я использую метафору с пауком и все такое!
Судья: Ну, может, присяжным не нравятся метафоры.
Шерлок: Ну, может, присяжным пора стряхнуть крошки с одежды и перестать трахаться друг с другом.
Судья: Серьезно? Серьезно. Мы в суде! Я могу посадить тебя в тюрьму.
Шерлок: Ну, может, я хочу в тюрьму!

---В тюрьме...---
Джим: СОСЕДИ! <3
Оператор: Вы думали, "Белгравия" была крута? Посмотрите на этот кадр!

Джон: Чует мое сердце, я разорюсь на том, что буду платить за тебя залоги.
Шерлок: Если я умру, этого не случится.
Джон: Как будто ты когда-нибудь умрешь.

---Прошло только 18 минут, а от переходов между сценами уже голова кружится---
Джон: Ты опять строишь это лицо.
Шерлок: Какое лицо?
Джон: Лицо "Я разгорячен и взволнован, пошли трахаться".
Шерлок: ...Я не думаю, что строю именно это лицо.
Джон: Я всегда его вижу.
Шерлок: Да, но Джим замышляет какой-то злодейский план!
Джон: Очевидно.
Шерлок: Пошли трахаться?

---Оооооооооооооо показывают красивое небо!---
Джим!Адвокат: Эээ... я тут просто кресло согреваю, сказать мне нечего.
Джон: Чо?
Фаны: О БОЖЕ, ВЯЗАНЫЙ ГАЛСТУК!!! ...*кашляют*
Джим: Уупс, думаете, я забыл, как ведется судебное заседание? <3 Привет, Джон.
Шерлок: Я говорю за судью.
Судья: Так что? Виновен?
Присяжные: Эээ... мы решили, что скорее невиновен.

Шерлок: ВРЕМЯ ЧАЯ.
Джим: Я вламываюсь в дома!
Шерлок: Я тоже! В смысле... мог бы и постучать.
Джим: Хочешь послушать историю про Баха?
Шерлок: О! Тебе нравится, как я играю!
Джим: Мне нравится твое яблоко.
Шерлок: И чай.
Джим: И ты на стороне ангелов! ...люблю фики про крылья.
Шерлок: Так что? Угрожал присяжным?
Джим: Угу.
Шерлок: Элементарно.
Джим: А теперь - Последнее Дело.
Фаны книги: АХХХХХ!!!
Шерлок: Ты про настоящий сюжет серии?
Джим: Пф, у этой серии нет сюжета!
Камера: Давайте я сфокусируюсь на стучащих пальцах Джима. Это вовсе не намек, мне просто нравится его маникюр.
Джим: Что, ты скажешь "не знаю"?
Шерлок: Не знаю!
Джим: Передразниваешь меня?
Шерлок: Передразниваю тебя?
Джим: Я люблю Джона.
Шерлок: НУ-КА ПОВТОРИ ЕЩЕ РАЗ, УРОД!
Джим: Подедуктируй-ка.
Шерлок: Ключ.
Джим: Звучит, как фильм ужасов.
Шерлок: Когда ты открываешь двери - о да.
Джим: Яблоко прекрасное.
Шерлок: Знаешь, камера делает эту фигню, когда снимает тебя выше, а меня ниже, чтобы показать, что у тебя в этой ситуации преимущество. Черт.
Джим: Погоди, ты еще увидишь меня в короне.
Шерлок: Это уже у меня на рабочем столе.
Джим: Ладно, давай я сделаю аллюзию к "падению" здесь, на случай, если ты спрыгнешь с крыши или еще откуда.
Шерлок: Надейся.
Джим: Я снова говорю ПАДАТЬ.
Шерлок: Ты просто завидуешь, потому что у тебя нет Джона.
Джим: Как мило <3
Шерлок: Почему бы тебе не забрать все свои жуткие взгляды и не съ***ться из моей квартиры?
Джим: Хмммм, ну ладно, но I O U!!! И еще я хорошо вырезаю по яблокам.
Шерлок: Ахринеть.

---Еще коллажи из газет! Мы любим коллажи!!!---
Джон: Мне нужны деньги!
Майкрофт!смс: А мне нужно, чтоб ты приехал сюда!

---А в клубе "Диоген"---
Фаны книги: АХХХХХХХХХХ ВСЕ ЭТО ПРОДОЛЖАЕТСЯ!!!
Джон: Так что?..
Все: Он только что?...
Джон: Майкрофт Холмс?
Все: ...
Джон: Ну вы знаете, такой противный чувак, с голубизной, зонтик, тортик?
Старик: *ПАНИКА*
Джон: Не заставляйте мне напускать на вас Ватсона.
Служащие: *выносят тебя*

Майкрофт: Ой, прости, я не сказал о правиле "не разговаривать"?
Джон: Говнюк ты.
Майкрофт: Вот в этой газете пишут фигню про Шерлока.
Джон: Джен из IT?
Майкрофт: Это ни в коей мере не моя вина, так и знай. Вообще.
Джон: Рано или поздно начни мне звонить по таким поводам, а не похищать.
Майкрофт: А еще все эти киллеры переехали поближе к вашей квартирке.
Джон: А можно нанять одного, чтоб он тебя грохнул?
Майкрофт: Я ПРОСТО ПЫТАЮСЬ ПОМОЧЬ!
Джон: Когда мы с Шерлоком поженимся, мы тебя не пригласим на свадьбу.
Майкрофт: Ну и что. *сопит*

---И снова на Бэггинс-стрит---
Джон: О БОЖЕ МОЕ ПИСЬМО ИЗ ХОГВАРТСА!!!!
Письмо: Извините, тут только пыль.
Джон: *сопит*

Лестрейд: Привет.
Шерлок: ПОХИЩЕНИЕ! УРА!
Салли: Не могу дождаться моей большой сцены "Шерлок во всем виноват"!!!
Видеокамера: жжж жжж

---Где-то в Суррее---
Плачущая женщина: У меня есть одеяло
Шерлок: ОСКОРБЛЕНИЯ!
Джон: Я должен держать его дома взаперти.

Шерлок: Пора обследовать комнаты!
Книга: Эй, Джон, может, стоит обратить внимание на совпадение бумаги и печатей? НАМЕК НАМЕК.
Джон: Отстань, я занят.
Шерлок: Комната №2.
Салли: Давайте побыстрее, я жду момента торжества зла!
Шерлок: Ребенок читает книжки про шпионов?
Джон: Оставил нам знак?
Андерсон: Моя очередь!
Шерлок: Умничка, Андерсон, без тебя бы нам никогда не найти сообщение "спасите нас"!
Андерсон: О боже, правда? Это значит, что теперь я тебе нравлюсь!?!
Шерлок: Размечтался.
Андерсон: Ну тогда я на стороне Салли.
Шерлок: А я, наверное, побью тебя. Смотрите, следы, а я беру образцы.
Джон: *шшш* Не улыбайтесь.
Шерлок: В БАРТС.

Молли: О боже, пожалуйста, не надо. Почему я не могу просто пойти домой к моему коту?
Шерлок: У меня есть чипсы. Нам надо раскрыть дело Джима!
Молли : Джим не был моим парнем, потому что я не встречаюсь с нытиками и сволочами.
Феминистки: МОЛОДЦА!
Шерлок: Я сказал "чипсы".
Молли: ****ть мою жизнь.

Шерлок: Дедуктирую при помощи микроскопа!
Молли: Я тоже хочу дедуктировать!
Шерлок: Ля-ля-ля, я выясняю всякие вещи и они сами пишутся в воздухе. Я как пауэрпойнт просто!
Молли: В общем... это такая грустная история о моем покойном папе.
Шерлок: Если честно, мне пофиг!
Молли: Ты выглядишь печальным.
Фаны: АХ.
Молли: Когда думаешь, что он тебя не видит.
Фаны: ААААААХ.
Шерлок: ...ты же меня видишь.
Молли: Я не в счет.
Фаны: О БОЖЕ, КАКИЕ ЧУВСТВА! ВЫСОКИЕ, ВЫСОКИЕ ОТНОШЕНИЯ!
Молли: Сюрприз - я знаю то, чего ты не знаешь.
Шерлок: Смотрю на тебя в новом свете.
Молли: Так что если тебе нужна помощь - я знаю, что не нужна - тогда я здесь - хотя я знаю, что тебе от меня ничего не надо, в общем, пока. *убегает*
Шерлок: Тяжело с эмоциями жить.
Книга: ДЖОООООООН.
Джон: Ой, теперь я тебя вижу!
Шерлок: Это намек!
Джон: Мы правда используем сказки, как ключ?
Шерлок: КОНФЕТЫ! ВПЕРЕД!

Дети: Мы растолстеем, пока это все съедим.

Лестрейд: Ээ... я получил факс?
Шерлок: Надо найти заброшенную кондитерскую фабрику.
Салли: Тааааак блииииизко!
Шерлок: Сверяю свою мысленную карту с фотокаталогом бездомных.
Андерсон: Закатываю глаза.
Шерлок: ЭДДДЛСТОУН! ВПЕРЕД!
Джон: Ты так уже говорил.

Шерлок: ооооо отравленные фантики, люблю их!
Джон: *фейспалм*
Салли: Я победила, я их нашла!
Дети: И откуда у нас столько шоколада на лицах...

Шерлок: Я могу допросить ее?
Лестрейд: Ты можешь не сходить с ума?
Шерлок: *опускает воротник*
Ривер СонгМаленькая девочка: О БОЖЕ, ЭТО БЕНЕДИКТ КАМБЕРБЭТЧ!
Шерлок: Cumberbitches рано начинают!
Лестрейд: Это так смешно.
Джим!буквы: Я просто люблю разрисовывать стекло!
Салли: Это было здоооооорово, намек-намек, ТАК ПО-ТВОЕМУ!!!!

Джон: Домой поедем?
Шерлок: Лови свое такси, я обижен!
Джон: Сучка.

Салли: Цветочки недоверия вырастают в ягодки!
Лестрейд: Ты серьезно?

Джим!видео: Привет, сладкий.
Шерлок: Что за нафиг?

Салли: Так если игнорировать все доказательства, что Шерлок абсолютно реален, давайте сосредочимся на этом следе и "как вообще это возможно?"
Лестрейд: Да лаааадно.

Джим!видео: Ах, ты слишком часто был хвастуном, и возможно, я тоже внес свою лепту в то, чтобы тебя назвали злодеем.
Шерлок: ээ... Что-то мне не нравится эта история.

Салли: Я неверящий рыцарь!
Андерсон: И я (что для меня большой сюрприз, я думал, я буду шутом каким-нибудь).
Лестрейд: Ну да, а я чертов король.

Джим!видео: ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЛО, ХА-ХА!
Шерлок: Перестань повторять название рассказа!
Джим: ДЕНЕГ НЕ НАДО!
Шерлок: Почему тебе достаются все смешные реплики?
Киллер: *спас тебя*
Шерлок: Ой, спасибо.
Киллер: *умер*
Джон: Ты в порядке, детка?
Шерлок: Откуда тут киллер?
Джон: Ну Майкрофт был весь такой "смотри за Шерлоком, там киллеры", драма-драма, ну ты знаешь.

Шерлок: У меня важные дела!
Миссис Хадсон: Смотрите, какая у меня ночнушка модная.
Шерлок: АГА, КАМЕРА.

Лестрейд: В общем... Салли добралась до своей ключевой сцены....
Шерлок: Иди нафиг.
Лестрейд: Ты хотел сказать: "Конечно, Грег, я буду хорошо себя вести и приду на допрос"?
Шерлок: НЕ-А.
Джон: Ко мне медленно подкрадывается чувство, что не к добру все это.
Шерлок: Мне неважно, что они думают.
Джон: МНЕ ВАЖНО.
Шерлок: О, дорогой.
Джон: Не мошенник.
Шерлок: Тебе будет очень грустно, когда я скажу тебе, что я мошенник.
Джон: Нужно быть хорошим актером, чтобы быть таким козлом.
(Бенедикт: Спасибо, спасибо. *кланяется*)
Шерлок: Это способ Джона Ватсона сказать "я люблю тебя"?

Салли и Андерсон: ПОШЛИ К ВЫШЕСТОЯЩИМ.
Суперинтендант: Шерлок Холмс - что?
Лестрейд: Эээ...
Суперинтендант: Арестовать этого урода!

Лестрейд: ...Звоню Джону.
Джон: Вот зачем я выучил, как его зовут.
Шерлок: *дуется*
Миссис Хадсон: У вас тут еще одна посылка из Хогвартса.
Шерлок: Я не пряничный человечек, придурок.
Сирены: Ээээээээээээээээй, детка, эй!
Миссис Хадсон и Джон: О нет, только не нашего мальчика!
Шерлок: *благородно завязывает шарф и надевает пиджак*
Лестрейд: Я арестовываю тебя!!! ...прости.
Шерлок: Круто. Люблю наручники.
Салли: А я вам говорила, бе-бе-бе!
Суперинтендант: Этот парень - точно урод, чокнутый и неудачник.
Джон: ПОЛУЧИ ПО МОРДЕ!

Шерлок: Я знал, что ты тоже любишь наручники.
Джон: Я не мог огорчить фанаток.
Шерлок: Дерзкий побег?
Джон: Ну давай.
Шерлок: *ОТВЛЕКАЕТ ВНИМАНИЕ*
Копы: Ай.
Шерлок: У меня пистолет!
Джон: И... заложник? Серьезно? Как будто кто-то поверит, что я твой заложник, учитывая, что я твой единственный друг.
Шерлок: А теперь побежали!
Лестрейд: Я же мог пойти в пожарные.

Шерлок: Возьми меня за руку!
Джон: Теперь люди точно начнут обсуждать.
Фаны: Джон, мы это обсуждаем с тех пор, как ты зашел в лабораторию в "Этюде".
Шерлок: Забор!
Джон: Никаких заборов!
Шерлок: Тогда перестань быть маленьким.
Джон: Поцелуй меня, и я перестану.
Шерлок: Должен быть такой фик.
Киллер: *крадется*
Шерлок: Выбежим перед автобусом!
Киллер: Спас вас!
Шерлок: Что тебе надо?
Киллер: Ключ-код, серьезно, как ты сам еще не догадался?
Шерлок: Ээ...
Киллер: *тоже умер*
Шерлок: Наверное, надо найти этот код.
Джон: Или можем пойти потусить с Китти и узнать, кто такой Ричард Брук.

Китти: Шпионы.
Фаны: Все мои мечты.
Джон: Да, почему мы сидим в потемках? Не могли свет зажечь? Она все равно нас нашла бы.
Шерлок: Кто такой Ричард Брук?
Китти: Это совсем не Мориарти.
Джим: Привет, дорогая, я дома!
Шерлок: КАКОГО. ХРЕНА.
Джим!Ричард: О боже, посмотрите, как я испугался. Я такой правдоподобный!
Джон: О ЧЁРТ НЕТ!
Китти: Пф, это Ричард, а Мориарти - фальшивка!
Джон: Ээ... нет!
Китти: Ричард - актер, которого Шерлок нанял на роль своей главной немезиды, Я ПОЛУЧИЛА СВОЮ СЕНСАЦИЮ!
Джим!Ричард: ...извини за бомбу, Джон.
Шерлок: Нихрена не понимаю.
Джон: Я В ЭТО НЕ ВЕРЮ!
Китти: Нет, серьезно, у меня есть доказательства, которые вообще нельзя подделать!
Джим!Ричард: Я актер на детском канале, ну как та сказка про рыцаря, которая была в такси, помнишь, Шерлок?
Шерлок: Я выгляжу немного гневным и яростным. Это потрясающая актерская игра, в этот раз я должен получить BAFTA.
Джон: Статьи и резюме...
Джим!Ричард: И ДВД не забудь! Их так неинтересно делать, скажу я тебе, но я так рад наконец победить тебя, Шерлок!
Шерлок: Я тебе задницу надеру!
Джим!Ричард: Ой, смотрите, как я убедительно в испуге убегаю!
Шерлок: Напряжение нарастает.
Китти: Да, кстати, и ты мне больше не нравишься.
Джон: The IT Crowd - отстой!

Шерлок: Итак, Джим пытается перевернуть все с ног на голову, заставить всех поверить, что я поддельный - прячет большую ложь среди маленьких правд - и все, что ему надо, чтобы по-настоящему победить, это... ой черт, я только что понял, чем все закончится.
Джон: Это ведь не твоя смерть, правда?
Шерлок: Эээ. Мне надо сделать кое-что одному, так что... поговорю с тобой позже!

---В Каса де Молли, то бишь в Бартсе---
Шерлок: Привет. Кстати, ты мой друг, Молс.
Молли: о боже прозвище.
Шерлок: Я не в порядке.
Фаны: *хлюпают*
Молли: Наконец я важна! Мой звездный час!
Шерлок: Хочешь помочь мне подготовить фальшивое самоубийство, чтобы я победил Джима Мориарти и спас Джона Ватсона?
Молли: СПРАШИВАЕШЬ!

---Тем временем---
Майкрофт: Ты вломился в мой кабинет?
Джон: Ты и правда ужасный брат.
Майкрофт: Я был не виноват.
Джон: Ты попадешь в ад для братьев.
Майкрофт: Я британское правительство! Ты думаешь, мы не могли поймать Джима! Да конечно, могли!
Джон: Вы поймали его и...?
Майкрофт: Мы неделями предлагали ему тортик.
Джон: Тортик?
Майкрофт: Я имею в виду пытки.
Джон: Ну да, тортиком ты не делишься.
Майкрофт: И под пытками я имею в виду несколько пощечин.
Джон: В следующий раз позвони мне, это и я могу.
Майкрофт: В общем, он хотел поговорить о Шерлоке, я хотел поговорить о мировой преступности, чтобы спасти корону. Quid pro quo.
Джон: Ты. Сволочь.
Майкрофт: Извини?
Джон: УХОЖУ.

---Переход в Бартс и о боже как возросло напряжение---
Шерлок: Я играю с мячиком.
Джон: Я ничего тебе не скажу о предательстве твоего брата, потому что ты, наверно, уже знаешь, и потом я же защищаю тебя и вся фигня.
Шерлок: Нам нужен код.
Джон: Ээ... я должен сделать что-нибудь, что наведет тебя на мысль?
Шерлок: Ну давай.
Джон: Просто постучу пальцами.
Шерлок: Двоичный код прекрасен!
Шерлок!смс: Встретимся на крыше, Джимми, подарки! <3
Мячик: Ух ты, на мне фокусируются уже третий раз, интересно, дойдут ли фанаты до техники скрывания пульса с помощью сжимания мячика. Ну знаете, на случай, если кто-то собирается подделывать самоубийство.
Джон: Что-что?
*ОТВЛЕКАЮЩИЙ ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК*
Джон: О боже, миссис Хадсон подстрелили!
Шерлок: Мне пофиг.
Джон: Ээ... больница?!
Шерлок: Я сказал, мне пофиг!
Джон: Ну и ладно, оставайся один тогда!
Шерлок: Одиночество защищает меня.
Джон: Людей защищают друзья!
Фаны: О боооооже!!! Я уже рыдаю!
Джим!смс: Мммм.... не заставляй меня ждать!

---И ВОТ МЫ НА КРЫШЕ! Вместе с bee gees---
Джим: Иииии я так разочарован, потому что с тобой было так весело, а теперь нет, потому что я победил. Так одиноко, плак-плак.
Шерлок: Ричард Брук равно Рейхенбах.
Джим: Ну, мне показалось, что это забавно!
Шерлок: И я знаю твой код, так что я могу все исправить!
Джим: Серьезно? Серьезно. Ты думаешь, он настоящий? Это тебе что, фильм про Джеймса Бонда?
Шерлок: О... но как же взломы криминального гения?
Джим: Ты разрушаешь мою жизнь. У меня просто были маленькие помощники, вроде эльфов.
Шерлок: Так... я неправ.
Джим: Вот что получается, когда нужен накал событий.
Шерлок: Итак, почему мы на этой крыше?
Джим: Сколько раз мне надо повторить "Последнее дело" и "Падение", чтоб ты врубился?
Шерлок: Ах да, суицид
Джим: 1 очко Шерлоку, 5 миллиардов очков Джиму.

Джон: О БОЖЕ, МИССИС ХАДСОН НЕ УМИРАЕТ.
Миссис Хадсон: А?
Джон: ...Вот блин, диверсия!

Джим: Будешь самоубиваться?
Шерлок: Я не такой эмо, как ты!
Джим: Ну пожааааааааааааалуйста! Я сказал волшебное слово.
Шерлок: Я всегда могу сбросить с крыши тебя, потому что это решит все проблемы!
Джим: Но я сказал всем этим киллерам убить твоих друзей, если ты не самоубьешься, так что лучше меня послушаться.
Шерлок: Джон?
Джим: Разумеется.
Шерлок: Миссис Хадсон.
Джим: О да.
Шерлок: Лестрейд?
Лестрейд: ОН СЧИТАЕТ, ЧТО Я ЕГО ДРУГ! *визжит*
Джим: КОНЕЧНО.
Шерлок: Молли?
Джим: Что?
Шерлок: Что?
Джим: Так что прыгай, или они умрут. Муа-ха-ха, какой я злой!
Шерлок: Шагаю на край.
Джим: Надо сбегать за камерой!
Шерлок: *хихикает*
Джим: Эээ. Обычно люди не смеются перед самоубийством.
Шерлок: У меня есть ты, и я могу заставить тебя отозвать киллеров!
Джим: Нет, не можешь, ты же ангел.
Шерлок: Неужели? Ты видишь тут крылья?
Джим: Обычно я использую это как оскорбление.
Шерлок: Я такой же, как ты. Так. Что. Плохо. Тебе. Придется.
*ДРАМАТИЧЕСКАЯ МУЗЫКА, ЧТОБЫ МЫ ПОНЯЛИ, ЧТО ОН НЕ ШУТИТ*
Джим: КАК МИЛО. МНЕ НРАВИТСЯ. Я даже хочу обнять тебя!
Шерлок: Давай лучше руки пожмем?
Джим: СТРЕЛЯЮСЬ, ХА-ХА, БЕЗУМЦА НЕ ОСТАНОВИТЬ!
Шерлок: Вот жеж блин!
Джим: *умирвесь*

Киллер: На месте, чтобы убить счастливую троицу!

Шерлок: А я снова на краю.
Джон: Я ПРИЕХАЛ! ...как раз вовремя, ближе к неминуемому горю.
Шерлок: *звонит*
Джон: Привет! Все ведь хорошо, так? Ты не собираешь умирать и все такое?
Шерлок: Ты можешь отойти так, чтобы невысокое здание заслоняло тебе обзор улицы перед Бартсом?
Джон: Без проблем.
Шерлок: Кстати, я на крыше.
Джон: Ой. Так вот к чему было это предчувствие.
Шерлок: Я ненастоящий.
Джон: Нет.
Шерлок: Я выдумал Мориарти.
Джон: Нет.
Шерлок: Это правда, я все выдумал, я ненастоящий.
Джон: Я все равно тебе не верю.
Шерлок: Никто не может быть настолько умным.
Джон: Ты можешь.
Шерлок: *ОЧЕНЬ ВАЖНАЯ СЛЕЗА*
Фаны: *ЕЩЕ МНОГО-МНОГО СЛЕЗ*
Джон: Я ПОДНИМУСЬ К ТЕБЕ.
Шерлок: Ээ. Я сказал не уходить с этого места обзора, спасибо!
Джон: Зачем ты огорчаешь меня?
Шерлок: Потому что этот звонок - моя записка.
Джон: Любовная записка?
Шерлок: Я на крыше...
Джон: Я СКАЗАЛ, ЛЮБОВНАЯ!
Шерлок: ...или нет.
Джон: А можно переписать конец? Пусть будет просто счастливая сцена секса "ура, Джим умер"? Много секса мальчиков с бейкер-стрит?
Моффат и Гэтисс: Ни за что.
Шерлок: В общем, ладно, пока.
Джон: Никаких "ладно, пока".
Шерлок: Ладно, пока...
Джон: НИКАКИХ "ладно, пока"!
Шерлок: ЛАДНО, ПОКА. *роняет телефон*
Джон: Я СКАЗАЛ, НИКАКИХ "ЛАДНО, ПОКА"!!!
Шерлок: Ладно, я прыгаю. *хлюпает*
Фаны: О БОЖЕ.
~Прыг!~
Джон: ААААААА!
Фаны: ААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!
Джон: О боже! О боже! Я должен бежать к своему парню!
Велосипедист: Это абсолютная случайность... БАЦ!
Джон: Ой, ой, я не успеваю, ой...
Фаны: ...грузовик только что уехал? Подозрительно!
Прохожие: Ооо надо написать в твиттер!
Джон: ПОЖАЛУЙСТА, ПРОПУСТИТЕ МЕНЯ, Я ЕГО ДРУГ!
Фаны: *противно рыдают*
Шерлок: *на вид совсем умер*
Джон: ...я самый печальный человек на всем белом свете.
Шерлок: Будет адски тяжело отмыть с волос всю эту фальшивую кровь...
Джон: *Занят зарабатыванием BAFTA своими выражениями лица.*
Киллеры: Черт, а так хотелось сегодня кого-нибудь грохнуть. Ну пока.

---А теперь все грустят---
Майкрофт: *очень нужен тортик*

Джон: *сидит рядом с очень пустым стулом*
Фаны: *МНЕ УЖЕ ИЗ-ЗА СЛЕЗ ЭКРАН НЕ ВИДНО!*

Терапевт: Так что ты хотел сказать ему? Может, что-то вроде "ты был самым лучшим любовником" или "я люблю тебя сильнее всех на свете"?
Джон: О нет.
Терапевт: Ну давай, я не буду сплетничать!
Джон: Ни за что.

---Время печального визита под тихую вариацию на главную музыкальную тему---
Миссис Хадсон: Он был таким придурком.
Джон: Ага.
Миссис Хадсон: Таким глупым, грубым, надоедливым придурком!!! *ХЛЮПАЕТ*
Джон: Ну ладно, успокойтесь, пока. Время личных разговоров с бойфрендом.
Миссис Хадсон: Хорошо, произноси свою потрясающую речь.
~потрясающая сцена окончания фильма~
Джон: Ты был лучшим человеком из всех, кого я знал. Ты был нужен мне, потому что я был весь хромой и одинокий. Яужаснотебялюблю. И когда ты окажешься живым через три года, я дам тебе по твоей хитрой морде и выбью из тебя все дерьмо. Просто, чтоб ты знал. *хлюпает*
Памятник: Ну ладно, я не могу отразить эту печаль. Это как быть зданием, с которого спрыгнул Шерлок.
Джон: ДРАМАТИЧЕСКАЯ СОЛДАТСКАЯ ВЫПРАВКА!
Шерлок: *крадется* Кстати, я абсолютно жив...

---КОНЕЦ---

Фаны: НЕНАВИЖУ ВСЁ. НЕНАВИЖУ ВЕСЬ МИР. НЕНАВИЖУ ЭТУ СЕРИЮ... обожаю ее. *РЫДАНИЯ*

@настроение: Теперь - прекрасное XDDD

@темы: не моё, яой, стёб, Шерлок

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Махонский вредит вашему здоровью.

Вчера читала долго дневник уважаемого хердоктора. Наткнулась на фотку Маффин, коию в течение немалого времени искала, и влюбилась ибо она прекрасна.

Так вот. Как следствие, в тот же день после читки дневника махонского я два раза упала на эскалаторе (один раз в ТЦ и один раз в метро) и потеряла любимую изгрызаную ручку, которая была моей любимой, потому что за несколько месяцев я её ни разу не теряла. D: Так же как следствие всю ночь мне снилось обожаемое ТО в двух лицах, и при них тустер. Тустер был огромен, тузик курил, а астер молчал. маффин же с махонским по очереди пытались меня задушить, а после сказали, что у меня холодные руки, и поэтому я стану писателем. На этих словах я проснулась и полезла искать справочник филологических вузов города санкт-петербурга, но быстро сообразила, что он мне ни к чему - у!б наверняка пошутили.

Ответственность за всё это на уважаемого хердоктора я не перекладываю, потому что он 1) безответственный, 2) со мною незнаком. Согласитесь, невежливо валить всё на человека, который тебя не знает.

В общем, такие вот пироги.

@темы: у!б, моя жизнь

---

28.01.2012 в 20:27

Пишет  mig-70:

Пятиминутка культуры

15.12.2011 в 13:19

Пишет  Свин Вонючка:

---

25.01.2012 в 15:24

Пишет  N.K.V.D.:

Давненько не было ГарреПоттерскАго бреда...
Пишет  Quissenonego:

прошлое
позапрошлое
позапозапрошлое
позапозапозапрошлое

---

Рельсы уходят в туман

Рельсы уходят в туман
ficbook.net/readfic/130085

Автор:  Хён (ficbook.net/authors/Anesteziya)
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: туманные преслэши Россия/Германия и Россия/Америка. Так же: Беларусь, Украина, Франция/Англия и одна реплика Польши пролетали.
Рейтинг: PG-13
Жанры: Ангст, Эксперимент, Джен, Юмор, Мистика, Философия, Психология, Романтика, Повседневность, Слэш (яой)
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 8 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

Описание:
Сложно быть нацией. Представьте, что вы - это целый народ, дух народа. Представили? А вот они так каждый день живут. Недолго свихнуться, правда?
Эта странная история - про то, как сходят с ума страны, как возвращаются обратно, а так же про их туманные отношения. Ольга с Натальей, кстати, ООСны полностью - как всегда у меня и бывает. В кои-то веки написал не АУ! Поздравьте, товарищи :3

Посвящение:
Посвящается вдохновителям, указанным ниже. Но так как они сами об этом вряд ли когда-нибудь узнают, то посвящается всем, кто прочтёт это тихое безумие до конца :3

Публикация на других ресурсах:
Где угодно, но пришлите, пожалуйста, ссылку

Примечания автора:
Вообще, это дикая ядерная смесь впечатлений от творчества уран!борщ и М. и С. Дяченко.

Из окна Ивана видно узкую аллею, засаженную редкими голыми деревьями, и трамвайные пути. Ещё из него при желании можно увидеть довольно много девятиэтажек и закрытый на обед гастроном, а также до безобразия тусклое небо, но всё это Ивану далеко не интересно, и поэтому желания смотреть ни на дома, ни на гастроном у него нет.

Время от времени по трамвайным путям, как ему и положено, проезжает мимо окна трамвай. Иногда в салоне куча пассажиров, иногда – всего два или три. Трамвай замедляет свой ход, приближаясь к остановке, вбирает в себя несколько человек и продолжается свой путь.

Но рельсы нравятся Ивану намного больше, чем сам трамвай, для которого они созданы. Если на улице осень, - вот как сейчас, - то иногда и аллею, и пути накрывает плотный белый туман. Можно представить, что рельсы уходят в бесконечность. И если идти по шпалам, перешагивая с одной на другую, можно попасть в абсолютно иной мир, в котором нет дурацких правил и где людям нет нужды лгать друг другу. Мир, в котором можно тронуть незнакомого человека за плечо и сказать: «Смотри, Полярная звезда сегодня такая яркая». Или: «Я написал сегодня стихи, вы не хотите послушать?».

Иван не писал стихов. Но иногда ему нестерпимо хотелось сбежать от повседневной суеты в какой-нибудь случайный закоулок реальности. Когда ты страна – бывает очень сложно жить как все. Иногда Ивану страшно хотелось приключений, романтики и прочего. Слишком всё обычно было вокруг. Только где же всё это взять в современном мире?

* * *

- Собрание объявляю законченным. Спасибо, все свободны! – Германия собрал со стола бумаги с графиками и быстро вышел из кабинета. Иван задумчиво проводил его взглядом.

Все потихоньку просыпались. Доклад Людвига оказался столь длинным и скучным, что не выдержали даже воспитанные Артур и Родерих. Иван отключился ещё с первых слов, потом пару раз просыпался: первый раз – когда Франциск, заснув в неудачной позе, с диким грохотом свалился со стула; второй раз – когда на него, Ивана, облокотился бессовестно храпящий американец. Людвиг упрямо делал вид, что не замечает творящегося вокруг него сонного царства и боролся до последнего. Иван понимал, что всё это, наверное, важно… диаграммы, статистики, отчёты… но всё-таки это казалось ему неправильным – тратить время на какие-то цифры, когда можно заняться чем-нибудь куда более важным и интересным.


На улице было прохладно.

- Эй, Россия!

- В чём дело, Альфред?

- Тебя подвезти? До аэропорта! – Американец кивнул на свой джип сумасшедшего цвета. – А то сюда ты, кажется, на такси добирался!

- На такси, - подтвердил Иван. – Слушай, Альфред… Ты когда-нибудь писал стихи?

- Стихи? Ха! У меня, знаешь ли, нет времени на всякую чепуху! Так что, ты едешь?

- Еду. – Упускать возможность бесплатно прокатиться ему не хотелось.


В машине гремела электронная музыка. Они ехали довольно долго, наконец Альфред лихо затормозил у здания аэропорта и скомандовал выход.


- А почему ты спросил?.. про стихи.

- Не обращай внимания. У тебя и без этого забот хватает. Я ведь прав?

* * *

…кипит на кухне чайник. Бормочет еле слышно доисторический радиоприёмник на стенке, собранный ещё в советские времена самим Иваном. Шумит в ванной вода, бегущая из незакрытого крана.

Повседневность. Бытовая рутина. Серая и тяжёлая, как жидкий цемент.

Нет, он не соскучился по войнам или чему-то вроде них. Войнами он сыт по горло. Но и этот повседневный цемент он в гробу видал в белых тапочках. Ему осточертел долбанный Кремль и вечная гора документов на письменном столе. И дурацкие международные конференции уже сидят в печёнках. Так хочется чего-нибудь… необычного. Вот только где его взять?

Трамвай, ярко-красный, как на картинке, прошёл по путям мимо остановки.

Как будто не заметил.

* * *

- И тут он мне такой: «У тебя слишком слабая финансовая система!». А я ему: «Ха, да хули ты вообще в экономике понимаешь!» А он мне…

Заснуть не удавалось только потому, что Америка слишком громко орал. Иван измученно потирал глаза. Он вообще слабо понимал, что он здесь делает. Жизнь казалась ему голой, лишённой смысла, как одежды или даже кожи. Один остов остался – и тот спёрли, заменив на пластмассовый. Обнажённый фальшивый скелет существования.

Франциск с Артуром, сидящие напротив него, не ругались по своему обыкновению, а, напротив, негромко о чём-то беседовали. Интересно, подумал Иван, что же они обсуждают? Финансовую систему Джонса?... или не могут решить, куда им сегодня пойти – в кино или в парк погулять?

Иван неожиданно для себя понял, что им завидует. Ему не с кем было вот так вполголоса поболтать на собрании. Обычно рядом с ним сидели Альфред и Ван, но китаец последние три собрания пропустил, а Альфред делал сейчас доклад, и его место занял молчаливый Германия.

Впрочем, возможно, удастся его разговорить.

- Людвиг… - Иван наклонился к хмурому немцу, интимно шепча на ухо. Тот недовольно глянул снизу вверх. – Как… э… у тебя дела?

- Чего тебе надо? Я, между прочим, пытаюсь выцедить из его идиотского отчёта информацию. А ты мне мешаешь.

- Ты серьёзно? – Иван недоверчиво хмыкнул.

- Да. Если это всё – помолчи, пожалуйста. И больше никогда не пытайся заговорить со мной по-немецки. У тебя ужасный акцент.


Шёл дождь.

- Брагинский! Эй, Брагинский!

Иван оглянулся, вопросительно глядя на подбегающего Джонса.

- Давай подвезу! Тут, правда, недалеко, но льёт ведь как из ведра!

Он рассеянно провёл по волосам, затем мокрой ладонью по лицу:

- Да, это точно. Как из ведра. Поехали…

* * *

- Ну и долго ты ещё собираешься так жить, Вань? Нельзя вечно прятаться от людей!

- Это не я. Это они от меня прячутся. Да не волнуйся ты так, Оль! Всё в порядке, честно.

- Правильно, Ольга! Он уже не маленький, пусть сам о себе волнуется. Если каждый раз после падения акций Газпрома ты будешь прибегать и одаривать его советами и заботой, он так и останется растяпой и дураком. Верно я говорю, Вань?

- Однозначно. Слушайте, я тут недавно пару строчек накропал. Пил вот… то есть, в парке вот гулял… и пришло в голову.

Ночь обглодала город,
Оставила обрывки в лужах света фонарей.
Наплевала дождём за ворот,
Вбила в небо миллион сверкающих гвоздей.
Но не…

- Ох, Иван… - печально перебила его Ольга. – Ты бы, чем стишки писать, лучше занялся бы как следует переговорами с Японией. Того и гляди, заберут у тебя Курилы, ещё и Сахалин оттяпают. А ты ворон ловишь.

- Да и Китай не зевает. Ты в курсе, что по закону у тебя могут отобрать миллионы гектаров неиспользуемой плодородной земли? Скоро в Россию толпой повалят косоглазые, засаживать пустующие территории капустой, чесноком и прочими… продуктами земледелия. А ты и бровью не ведёшь! Заводы простаивают! Ты хоть в курсе, что творится у тебя в Новокузнецке?! Проснись, Брагинский!! С тебя последнюю рубашку снимут, а ты им спасибо скажешь и поклон земной отвесишь!!! – Наташа сорвалась на крик, поняла, что и сама последовала примеру сестры и хмуро закусила губу, скрещивая руки на груди.

- Она права, Вань. Хватит витать в облаках. Возьми себя в руки, ты ведь взрослый человек! А о том, что у тебя на письменном столе творится, я вообще не говорю! Такого я ни у одной страны не видела. Господи, что же за брат у меня такой непутёвый?.. – Ольга жалобно взглянула на Наталью, ища поддержки. Та развела руками и досадливо скривилась, поднимая глаза к потолку.

- Ладно, я понял, - помолчав, сказал Иван. – Возьмусь за ум. Обещаю. Завтра же возьмусь.

* * *

На следующий день снова лил дождь.

Ивану было пусто и тоскливо. Он разбирал никому не нужные документы, сидя за столом, и думал о трамвае, которому не надо беспокоиться о Курилах или международных отношениях. Он едет себе да едет по уже готовым рельсам, в туман, в снег и в ливень. Только вот свернуть никуда не может. У него нет выбора. Вперёд – или назад. Без вариантов.

Цемент безжалостно давил на грудь, не давая вдохнуть. Сплющивал сердце в лепёшку.Выдавливал воздух из лёгких. Выжимал глаза из орбит.

Иногда Ивану казалось, что всё это ему просто снится. Вообще всё.

* * *

- Иван!.. Иван, тебя подвезти?

В Вашингтоне было довольно тепло. Ивану не хотелось в душную машину (ну ладно, пусть хорошо кондиционируемую. Всё равно не хотелось), и он отрицательно покачал головой. Джонс разочарованно протянул «О-о-о…» и сразу же предложил:

- Тогда я тебя провожу, О’К?

Он молча кивнул, и они зашагали рядом по тротуару, плавно обтекаемые потоком людей. По шоссе неслись, гудя и мигая фарами машины; в столице Штатов кипела жизнь. Лицо Альфреда попеременно освещалось то зелёным, то красным, то фиолетовым, то жёлтым – в зависимости от того, мимо какой вывески или рекламы они проходили.

- Слушай… Помнишь, ты про стихи спрашивал?

- Помню.

- Я… в общем, сдуру не то ляпнул. То есть… времени-то у меня, конечно, нет… Но стихи – это не чепуха, и вообще… Oh God, я совсем не то хотел сказать! Забудь, Иван, не слушай. Я несу бред. – Он резко остановился и защёлкал извлечённой из кармана толстовки зажигалкой. Язычок пламени вспыхивал и угасал, подсвечивая лицо Альфреда. Иван, помогая, прикрыл огонёк ладонью.

Наконец закурив, Джонс облегчённо вздохнул и начал объяснения заново:

- Видишь ли, стихи… как призма… выражение личности через призму… Oh God, эти все слова… Я не могу объяснить! Не слушай меня, Иван. Забудь. Я снова понёс чушь; я не умею писать стихи, мне не удаётся подобрать верные слова. Но это, в общем-то, всего лишь отговорка!.. А вообще-то, я…

Иван молча слушал его болтовню, размышляя о том, что же он на самом деле хотел сказать. Навязчивое ощущение нереальности происходящего всё не отпускало его и становилось только навязчивей, ярче.

Когда вдали завиднелось здание аэропорта, Джонс невнятно попрощался и сгинул в огнях Вашингтона. Его скомканный монолог произвёл на Ивана неизгладимое впечатление.

* * *

Проснувшись, Иван полежал немного, собираясь с мыслями; болела голова, значит, вчера он снова слишком много выпил. И было бы с чего пить!.. обычные… неполадки… наверное… с психикой. Рано или поздно с каждым может случиться. Это вопрос времени. В какой-то момент ты просто понимаешь, что ты шизик. Прими это как должное. Не хватайся за бутылку. Поверь горькому опыту тех, кто был до тебя.

Спустив ноги на пол, Иван обнаружил, что спал в туфлях. Точно; кажется, он собирался вчера на очередную конференцию, но так и не пошёл. Сколько дурацких собраний он уже прогулял? Два? Три? Больше?

Запиликал телефон. Смс. Русские слова латиницей: «Иван, ты в порядке?! Тебя уже месяц не видно и не слышно! Ты что творишь?! АФД». Ну надо же, беспокоится, с язвительной усмешкой подумал он. В Холодную войну поди не беспокоился. Ч-чёрт, но как же всё-таки болит голова…

- Ван… - хрипло выговорил он. Прокашлялся, прошёл в ванную, глотнул воды из-под крана. Бросив взгляд в зеркало, пригладил волосы привычным жестом. – Ван, ты тоже поэтому от них прячешься? Поэтому ведь? Или просто затаился и готовишься отобрать у меня парочку гектаров лесов? Ты ведь всегда был умным парнем… наверняка понял, что всё это не по-настоящему! Наверняка до тебя тыщу лет как дошло, что всё это мне просто снится! А я, дурак непутёвый, и не подозревал… Надо Наташе позвонить.

«Абонент находится вне зоны действия сети».

Д-дерьмо; Иван швырнул телефон об стену. Бесполезный кусок пластмассы! в такой момент…

Он присел на подоконник, сцепив пальцы в замок. «Когда ты в таком состоянии, - говорила давным-давно Наташа, - ни в коем случае не пытайся размышлять над ситуацией. Случается… с каждым порой случается, что его мир выворачивается наизнанку. Видны грубые швы. И не понять, не понять, где настоящий мир… а где подделка. Когда с тобой такое происходит… Ничего не делай. Позови… меня, ладно?»

- Как же ты могла, сестра, так меня подставить!

Задребезжал телефон – теперь уже домашний. Иван спрыгнул с подоконника, подошёл к столу. Поднял трубку.

«Иван! Иван, это ты? Ты где?! Ну, не молчи! Скажи что-нибудь! Мы тебя обыскались! Артур говорит – «оставь его в покое», а я что, дурак, тебя одного бросать! Иван, ты почему молчишь?! С тобой что-то случилось? Ответь, я же слышу, как ты дышишь в трубку!»

Он медленно опустил руку с телефоном, из которого всё ещё доносился обеспокоенный голос Джонса. Протянул другую руку к проводам, торчащим из гнёзд в подставке для трубки – и резким движением выдрал их с корнем.

* * *

- Иван, открой. Это я. – Голос был негромкий и злой. Наташа не посчитала нужным стучаться, полагая, что Иван и без того её услышит.

Он отпер дверь, впуская сестру.

- Очень мило с твоей стороны вырубать телефоны и заставлять меня работать посыльным. – Арловская всучила ему какую-то бумажку (Иван автоматически сунул её в карман) и прошла в комнату, на ходу снимая пальто и стягивая перчатки. И то, и другое отправилось на спинку стоящего возле двери стула.

- Я… провалился. Ну… туда. Ты понимаешь.

- Это всё объясняет. Сколько дней?

- Полтора месяца. Где тебя носило? Я пытался дозвониться, ты была недоступна. Я тут с ума схожу, а ты хрен знает где! «Вне зоны доступа, мы не опознаны», блин… - Иван сел на стул и схватился за голову. – Какого чёрта?!

- Мне свет клином не сошёлся, идиот! А Людвиг? А Франциск? Я пыталась наладить ввоз товаров из Литвы! Качественные продукты сейчас можно достать только у прибалтов и Швеции. Но очкарик никогда мне не нравился. Подозрительный тип.

- Насчёт качества продуктов – имей в виду, что это только твоё мнение. Так ты мне поможешь или нет?

* * *

- До конца собрания осталось пять минут. Если кто-то хочет высказаться – у него есть на это время. Да, Иван? Можешь не вставать.

- Нет, спасибо, я встану. – Он отодвинул стул и не спеша поднялся, затем подошёл к столу, за которым стоял Людвиг. Решительным жестом смёл с него все бумаги, под общий вздох удивления залез на стол и выпрямился во весь рост, оглядывая собравшихся.

- Брагинский, ты совсем с катушек съехал? Слезь, придурок. Навернёшься.

- Ты нахрена туда забрался! И так был тотально высокий, а теперь…

- …вообще тотальней некуда.


- Я… могу говорить?

Все притихли. Запереглядывались.

- То, что я скажу, может показаться вам странным. Но если учесть, что меня вытащили всего неделю назад, повода удивляться у вас нет. К тому же, я собираюсь поведать вам совершеннейшую банальщину, известную вам с младых, как говорится, ногтей.
Нет-нет, не перебивайте меня. Всё равно осталось-то лишь пара минут, так какая вам разница, на что их потратить?
Мне необходимо выговориться. Сложно быть нацией; да кому я это говорю? Все вы, как и я, проваливались по многу раз, за исключением, наверное, Альфреда – ты ведь всего дважды видел изнанку? К этому невозможно привыкнуть. Я проваливался раз пятьдесят, и в каждый – как в первый. Нет, Артур, помолчи. Мне действительно нужно выговориться. Я ведь не так часто это делаю, правда?
Я всегда пытался понять, как вы это делаете. Да-да, вы, Наташа, Франциск, Антонио… Людвиг. Как это возможно? Я хотел научиться, ты ведь помнишь, Наташ, как я тебя донимал… Только вот, к моему разочарованию, никто не смог мне ничего объяснить. Я всё думал, что вас объединяет. Почему именно вы – и никто больше? Сила духа? Решительность? Твёрдость? Хрен знает, одним словом.
Самое интересное, что всякий раз невозможно понять, что с тобой происходит. Сейчас мне вроде бы очевидно, что тогда были все предпосылки. Что всё указывало на то, что я проваливаюсь. Однако я не понял. Как и в пятьдесят-шестьдесят предыдущих разов. Почему?

- Иван.. – негромко произнёс Людвиг. – У меня самолёт скоро. Я, конечно, всё понимаю… С моей стороны будет крайне невежливо сейчас просто хлопнуть дверью со словами «адьёс, амигос». Может, ты договоришь по дороге? Был бы очень благодарен.

- О… вот как. – Он неловко спрыгнул со стола. Все как будто проснулись, заговорили наперебой, шумной толпой вытекли из зала. Остались только Людвиг, подбирающий с пола бумаги, и Иван, наблюдающий за ним.

- Может, на чай зайдёшь?

- Я же сказал, что у меня самолёт скоро.

- А… точно. – Иван со вздохом пнул вполсилы ближайший стул. Не со злобы, а так просто.

- Может, в следующий раз.

- Может.


На улице было холодно.

Иван сразу засунул руки в карманы пальто (так как рукавиц у него не было) и нашарил в одном из них скомканный кусочек бумаги. Наверное, чек, рассеянно подумал он и быстро зашагал за Германией.

- Смотри, Людвиг, Полярная звезда такая яркая…

- Это Юпитер, балда.

- Тоже мне, астроном нашёлся! Знаешь, что у нас в России с умниками делают?.. – с угрюмой угрозой в голосе начал Иван.

- Только оттуда – и уже наезжать?

- А кто запретит? – ухмыльнулся в ответ он.


Посадив Людвига на самолёт, Иван решил очистить наконец карманы от склада мусора, устроенного в них самым бессовестным образом. Уже хотел было выбросить и комочек бумаги, как вдруг вспомнил, что это и откуда оно у него взялось. Записка от кого-то! «Очень мило с твоей стороны заставлять меня работать посыльным»… Он ведь так и не посмотрел, что в ней.

«Hang on, fucking you!! We, nations, should help each one together!! Don’t be a fool, Ivan! You need us!
AFD».

Иван расхохотался в холодное небо.

* * *

Воздух влажный, тяжёлый и сырой – как земля под ногами. Не видно ничего, что сверху или в радиусе двух метров от тебя. Густая невесомая молочная масса покрывает всё землю.

Иван идёт по шпалам, перешагивая с одной на другую. Далеко-далеко впереди ему мерещатся два мужских силуэта: один держит руки возле лица, в них что-то то ежесекундно светится и гаснет; сначала Ивану кажется, что это вспышки фотоаппарата, но после он понимает, что на самом деле это зажигалка. Второй силуэт запрокидывает голову и смотрит вверх – туда, где должны быть звёзды.

Рельсы уходят в туман.

Через некоторое время Иван слышит, как стучат невдалеке колёса. Отходит с путей – и как раз вовремя: по рельсам проносится пустой трамвай, в его салоне не горит свет. Видения силуэтов впереди исчезают.

Иван улыбается, ступает обратно на шпалы и продолжает свой путь.

Вопрос: Понравилось?

1. Да~		8	(100%)
Всего:		8

@темы: Россия/Америка, фанфик, яой, Россия/Германия, хеталия

---

Доброе утро, товарищи!

Вопрос: Пожелать Хёнушке счастливого переезда сегодня?

1. Да~		9	(100%)
Всего:		9

@темы: арт, фап

---

Флешмобик, спёртый у HelenaNort :3

Нажимаем кнопку Случайный Дневник 10 раз. Название каждого днева является ответом на вопрос.

1. Что принесет мне 2012 год?
2. О чем пожалею?
3. Что приобрету?
4. Что потеряю?
5. Что порадует?
6. Что поможет?
7. Что ожидать?
8. От чего отказаться?
9. К чему стремиться?
10. А как насчет исполнения желаний?

Мои ответы

1. Что принесет мне 2012 год?
Долина Изеркал
Внезапно ._.

2. О чем пожалею?
Простые истины или записки сумасшедшего


3. Что приобрету?
sǝʇou s,pɐɯ


4. Что потеряю?
House of the Rising Sun
Ладно, всё не так плохо.

5. Что порадует?
Кровь Души


6. Что поможет?
Кафе-на-берегу
Давно пора.

7. Что ожидать?
Водоем
Поездка на горное озеро?

8. От чего отказаться?
stairway to heaven
Ну ладно, зато в аду знакомых больше.

9. К чему стремиться?
little fawn's refuge
Придётся потратить очередной год на поиски приюта маленьких фавнов :C

10. А как насчет исполнения желаний?
sensations
Ждать внезапностей? Внезапно.

@темы: флэшмоб

---

13.01.2012 в 09:38

Пишет  HelenaNort:

Таки, доброе утро!

13.01.2012 в 01:16

Пишет  Juliya_Luthor:

С Пятницей, 13-е вас, дорогие мои! А-ха-ха-ха-хах!!! *замогильный жуткий смех*

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ну вот. Что-то захотелось мне повспоминать прошедшую ночь.

Любимая тётушка подарила мне панду-повязку-на-голову. Так что теперь я могу косплеить Махонского, который косплеит Брагинского, который косплеит панду. Я в этой повязке сплю TwT

А ещё на меня в кои-то веки произвёл впечатление салют. Никогда раньше не замечал, что из-за них небо становится объёмным.





А ещё я люблю орать, когда меня прёт от праздничного настроения. Чем я и занимался половину новогодней ночи.

Вопрос: Как прошёл НГ?

1. Не помню D:		0	(0%)
2. Погулял		8	(21.05%)
3. Поорал		1	(2.63%)
4. Пожрал		14	(36.84%)
5. Побухал		7	(18.42%)
6. Побил кучу людей		0	(0%)
7. Побит кучей людей		0	(0%)
8. Спал		8	(21.05%)
Всего:		38 Всего проголосовало: 17

@настроение: жруконфеты. гастрономический разврат.

@темы: моя жизнь

---

30.12.2011 в 18:33

Пишет  Deorum:

тайный санта 2011 | hetalia
С наступающим праздником, уважаемый заказчик! Считаю нужным пояснить некоторые моменты касательно своей работы. Преобладание одного жанра во всех ваших заявках несколько меня озадачило, поскольку с юмором я практически никогда не работаю. Но раз ваша заявка была вверена именно мне, я выжал из нее все что мог. Если текст вас не развеселит, то надеюсь хотя бы понравится. С наилучшими пожеланиями~

Бессердечный

Автор: Deorum
Бета: hyog
Статус: завершен
Жанр: ----
Рейтинг: PG
Фандом/пейринг: Axis Powers Hetalia, Германия, Америка, Пруссия, Россия
Дисклеймер: права на персонажей принадлежат Hidekaz Himaruya. Страны принадлежат сами себе
От автора: Тайный Санта 2011
Заявка: «Германия и Америка должны вместе придумать подарок для России».

читать

Германия старательно снимает кожуру с картофеля, вода кипит на плите, а на столе громоздятся овощи. Сосредоточено работая ножом, Людвиг окидывает взглядом стол, мысленно сортируя продукты по полкам в холодильнике, некоторые превращаются в разные блюда, он почти чувствует их запах – так вкусно, что хочется вдохнуть поглубже, вонзиться зубами в какой-то сочный кусок, но его фантазию прерывает ритмичное рычание. Мобильный телефон ерзает по гладкой поверхности разделочного стола, мигая и угрожающе устремляясь к краю.
- Слушаю, - четко сообщает Людвиг трубке по-немецки, прижимая ее плечом к уху, продолжая снимать кожу с несчастного овоща.
- Ужасный язык, даже когда ты говоришь у меня ощущение будто на меня орут или сейчас ударят.
На том конце Америка, у него странный голос, невнятная дикция, и вообще, кажется, кое-кто пьян. Нахмурив брови, немец вспоминает, какая у них разница во времени – либо американец встал, либо не ложился, в любом случае для спиртного слишком рано.
Альфред спонтанный, хотя Людвиг старается держать его на сухом и формальном уровне, но планета слишком тесна для них всех, нельзя делать вид, что не видишь, или отворачиваться при встрече, иногда приходится выслушивать чей-то параноидальный треп или кретинские идеи, или сдавленные всхлипы в трубку. Германия молчит, наверное, поэтому ему доверяют.
- Людвиг, ты должен меня поздравить, - сообщается доверительно, затем следует прихлебывание, звон и какой-то шорох, - я праздную.
Покосившись на календарь, Германия хочет покачать головой, но вовремя вспоминает, что держит телефон между ухом и плечом, поэтому ограничивается громким вздохом.
- Поздравляю, - роняет он в трубку слова, а в кастрюлю сырой картофель.
- Ох… - Альфред запинается, на том конце провода слышно шумное дыхание. – Ох… прости.
- Ты жестокий или просто глупый? – улыбается Людвиг, его не задевает, но хочется задеть американца и, судя по бормотанию, в котором угадывается оправдание, это удается.
- Я извинился, - голос у американца обиженный, детский.
- Хорошо, - соглашается Людвиг. – Тебе просто нужно поговорить или ты по делу?
Деликатный намек, осталось, чтобы Альфред воспринял его, а не проигнорировал, как он часто делал – все, что не укладывается в картину мира, надо отрезать и выкинуть или просто делать вид, что этого нет. «Так может жить только кто-то с особым складом характера», подумал Германия, рассматривая черные точки на кафеле. Если у него выходной - не помешает прибраться.
Америка забубнил в трубку, монотонно, сбивчиво, иногда он убыстрялся и глотал окончания слов или переходил на сленг, или начинал смешивать слова из разных языков.
- Ты только что заговорил на испанском, я не знаю испанского, - сообщил немец, воспользовавшись минутной заминкой. – Гилберт – да, а я нет.
В бурлящую воду отправляются специи и мелко накрошенная зелень. На соседней конфорке занимает место кастрюля поменьше для сосисок – не тот день, когда очень хочется готовить, поэтому Людвиг решает перекусить на скорую руку.
- Прости…
Второе «прости» за сравнительно короткий диалог, что значит - Америку явно мучает чувство вины, осталось выяснить имеет ли это отношение к нему. Людвиг косится на часы, Джонс слишком болтлив, если он продолжит, придется сделать вид, что оператор прервал их диалог. Нет, монолог, да, так будет вернее.
- Помнишь День Д? Я в дереве застрял. Холл обещал меня встретить, но когда нашел…
- Помню, да, - рука соскальзывает, и Людвиг едва не отрезает себе палец. Он смотрит на руку, а перед глазами появляется ночная трава, в ноздри ударяет запах земли, грохот впивается в уши, он видит, как небо сияет, и грудь опять сдавливает, а плечо тяжелеет под весом винтовки. – Ты постоянно повторял: «Блядь, блядь, где мой чертов нож, где ебаный нож?!».
Почему-то Альфред не смеется, но Германия делает это за него и себя. Немец почти уверен, что кисть Джонса сейчас ноет, там нет никаких следов, и боли тоже нет, но когда они так глубоко погружены на дно воспоминаний, эхо бьет по ушам.
- Ты мою руку забрал, - сквозь смех шепчет американец, а в его шепоте явственно проскальзывает почти паническое: «Ненормальный сукин сын».
- Я не целился, знаешь.
- Ты ее отстрелил, а потом унес и положил в банку с формалином. Как жука. Как подопытное насекомое, боже…
Под тефлоновой сковородой вспыхивает пламя, а затем на нее влажно приземляются куски сладкого перца, лук и свежий горошек.
- Это была просто банка, - Германии не привыкать к искажению фактов, но он все еще тихо ненавидят, когда его вынуждают играть в эти игры, - и скажи, наконец, в чем твоя проблема?!
- Окей, да, прости, что отнимаю твое время. Я позвонил из-за… Брагинского.
Голос Альфреда леденеет, он так подчеркнуто называет Россию по фамилии, что Людвигу хочется отвесить американцу подзатыльник, как делал Пруссия, когда Германия был совсем юным и его бесил. Фамилия не помогала скрывать настоящие чувства, только подчеркивала.
- Мне бы хотелось вовлечь тебя в выбор подарка для этого урода.
- Шестое июня, - сообщает Людвиг, тщательно перемешивая овощи и приправляя их небольшим количеством масла, - ты звонишь мне шестого июня, чтобы обсудить подарок для Ивана, - терпеливо продолжает Германия, - при этом у него день рождения в конце декабря. Серьезно? Помнишь тот «Тигр», который я починил для тебя?
- Да, конечно, - немного сконфужено отзывается Альфред, - это был отличный подарок, - Америка упускает из вида, что это не был подарок и что они хотели, просто пришли и взяли силой.
- Как говорил мой брат: «Войны приходят – войны уходят», это круговорот жизни. Время показало, кто ошибся, но я не собираюсь разделять с тобой твою победу, поэтому, когда напьешься, больше не звони.
Это было многословно, Людвиг сам ощутил, сколько напряженности, острой и злой энергии вылетело из него кусками шрапнели, разметалось по кухне и заставило его швырнуть телефон на стол. Тот жалобно пискнул, заскользил и, врезавшись в стену, затих.
Через пару минут он садится завтракать, но вся еда на вкус, словно сухая земля, пропитанная потом и кровью. На самом деле их диалог должен был быть куда более коротким: «Ты взял мою руку». Людвиг бы ответил: «А ты мои глаза», и Джонс выдавил бы из себя что-то вроде: «Я был очень зол», и они бы притворились лучшими друзьями.
Бросив попытки набить свой желудок, Людвиг поднимается наверх, идет прямо к небольшой кладовой, на полках которой чинно расположены коробки с книгами и разной утварью, там попадается даже антиквариат, который он не счел нужным передать музеям. Где-то там, в глубине, есть то, чего не видел даже Пруссия.
Стеклянная банка покрыта пылью, но даже сквозь этот плотный слой можно понять, что внутри что-то есть. Германия стоит под тусклым светом лампочки, ласкает взглядом крышку, а потом решительно сдирает ее и бросает себе под ноги. У Америки большие руки, поэтому пришлось взять внушительную емкость – ничего не изменилось со временем, даже цвет остался таким же. Таскать за собой такой трофей было бы рискованно, если бы люди видели еще что-то кроме пустого воздуха и паутины на крышке.
Звонок разрывается, затем в дверь начинают неистово стучать. Вздрогнув, немец прячет банку за коробками с мелкими запчастями для своего фольксвагена и спускается в холл.
- Запад, нет, ты представляешь – они выжили меня из моего же дома! Эти, эти… - Пруссия оттесняет брата и вваливается в коридор, затаскивая за собой сумки, которые едва не трещат по швам, так они забиты вещами.
- Граждане нашей страны, - устало подсказывает Людвиг, предполагая, что формулировка озлобленного Гилберта будет куда менее приличной.
Пруссия это не то, что нужно для испорченного утра. Германия вцепляется в висок пальцами и начинает совершать круговые движения, внезапно под черепом начинает гудеть и собираться боль.
- Да, эти свиньи! Они выкинули меня! Где бы они были без нас?!
Есть что-то трогательное в этом – «мы». Однако, несмотря на то, что Байльшмидт наконец-то вспоминает про него, Людвиг только вопросительно приподымает брови и не закрывает дверь – соверши он эту глупость, сразу даст понять брату, что тот может задержаться, а Гилберт не может. Германия часть общества, как бы смешно это ни звучало, у него аккуратный небольшой дом, приличный район, бдительные соседи, а тишины в брате еще меньше чем приличий, поэтому стоит пустить его на порог - и можно готовиться к неприятностям.
- Ты надолго?
- Запад! – бросив сумки на пол, Пруссия резко разворачивается и упирается кулаками в бедра. – Ты не можешь выставить меня на улицу, ну же, не будь ублюдком, я столько сделал для тебя! Кроме того, я твой брат.
Боль из-под затылка перебирается поближе к вискам, так что глаза начинают слезиться. Германия захлопывает входную дверь.
- Ты можешь у меня переночевать.
Нижняя губа Гилберта начинает дрожать и Людвигу приходится отвести взгляд, сделать сперва глубокий вдох, а потом выдохнуть и, не глядя на Пруссию пробормотать: «И остаться на завтрак, если хочешь». Со словами: «Конечно, я черт тебя дери, останусь и на завтрак!», Байльшмидт, громко топая, подымается на второй этаж, а когда пропадает из виду, немец прислоняется к стене, глядя на брошенные посреди коридора сумки.
Америка звонит через два дня, он сам того не зная, сейчас выступает как настоящий герой, поскольку спасает жалкую жизнь Пруссии – немец буравит взглядом грязные ботинки брата, которые покоятся на подлокотнике бежевого дивана.
- Хотел извиниться, - Альфред не проявляет дипломатичности, а говорит как есть.
- Убери ноги, - Германия нависает на Байльшмидтом и только сейчас понимает, что его брат спит с полуприкрытыми глазами, а казалось, будто смотрит телевизор.
- Что?
- Это не тебе, Альфред, - зацепив за ухо гарнитуру, немец кладет телефон на журнальный столик и, присев возле спящего Гилберта, начинает развязывать его шнурки. – У меня брат живет. Временно.
«Временно» закончилось еще позавчера, но конечно Пруссия никуда не уехал.
- Круто! Мне нравится, когда Мэтью приезжает погостить, он отлично готовит, и с ним я могу не бояться смотреть фильмы ужасов, а еще мы ходим на роликах кататься или на коньках, но это в рождественские каникулы.
Германия помнит брата Америки – стеснительный и тихий молодой человек, он буквально становиться невидимым, а если не быть внимательным, то на него можно даже сесть. Да, пожалуй, такому брату немец тоже был бы рад.
- Я подумал над твоим предложением.
- А?
У Джонса удивленный голос, а еще он чавкает в трубку.
- Подарок для Ивана, - закончив с одним ботинком, Людвиг принимается за второй. Пруссия похрапывает и шевелит пальцами, от его ног не особо приятно пахнет, поэтому Германия старается дышать неглубоко. – Кто его поздравлял в последний раз?
- Да все, я открытку подписывал и отправлял.
- Не официально, а просто так.
Американец замолкает, он думает, а Людвиг ему не мешает, его самого поглощает размышление – стоит ли убраться: Гилберт разнес грязь не только по комнате, но и по коридору; или стоит оставить все как есть, а потом ткнуть этого засранца носом, пусть драит, пока уютный дом немца не начнет блестеть.
- Если он хотел получить какой-то личный подарок, почему не сказал? – с любопытством интересуется Джонс. – Я когда что хочу, сразу говорю!
- Запад… - сонно бормочет Гилберт, сворачиваясь на диване, - воды… принеси.
- Есть ноги – иди сам, - Людвиг бросает ботинки на Байльшмидта и, удаляясь из комнаты, отдает приказ, - проспишься – уберешь. И я больше не желаю видеть в своем доме твоих безумных друзей!
Германия с содроганием вспоминает совместные гуляния неразлучной троицы, он не имеет ничего против Антонио или Франциска, но только по отдельности. Все вместе это гремучая смесь. И не под его собственной крышей.
Поднявшись с дивана и с возмущенным видом похромав мимо брата, Пруссия неожиданно хватается за поясницу и, начав еще больше хромать, удаляется в кухню, а через пару секунд оттуда доноситься крик: «Злобный старикашка!».
- Это опять было не мне?
- Да.
- Знаешь, мне кажется, Ив… Брагинскому чего-то не хватает, - американец на пару секунд замолкает, а затем продолжает на одном дыхании, - вроде как у него нет чего-то важного, поэтому он немного странный. Я имею ввиду, он и раньше был какой-то не такой, не знаю, такой…
- Русский, - подсказывает Людвиг, потому что, кажется, эта речь может затянуться, если не направить Америку в нужное русло.
- Да, русский, - с облегчением вздыхает Джонс, поскольку ему не нужно объяснять свои смутные ощущения. – Но потом он стал… грустным.
- Когда?
Сделав несколько шагов, немец может видеть спину брата, который жадно поглощает воду из кувшина. Каждая сотая часть секунды ожидания ответа впивается зубами в его ладонь все глубже и глубже, или это его собственные ногти. Глядя на Пруссию, который от кувшина переходит к холодильнику и начинает там копошиться, в голове немца бьется фраза: «Он знает».
- В начале девяностых, но ему было трудно, - в голосе американца сочувствие, - я понимаю. Иногда я думаю, что он опять где-то посеял свое сердце, то есть… - Альфред запинается, - ты же знаешь про это, да? Черт, если не знаешь, не говори, что я тебе сказал.
Сейчас Германия бы тоже не отказался где-то потерять свое, потому что оно стучит так неистово, что кажется вот-вот лопнет.
- Знаю.
- Ох, ладно, это здорово, а то я думал, что его сдал. Не тот секрет, который должны знать все, правда? – смех у Америки несколько нервный, наверное, его способ знакомства с сердцем Ивана тоже не был приятным. При Людвиге оно вывалилось прямо в тарелку, и это было до первой мировой войны, Пруссия тоже присутствовал, а после того как Иван ушел, Гилберт сказал: «После увиденного, Запад, я никогда не буду прежним. Это точно какая-то тварь».
- Ничего удивительного, - соглашается немец: «Ничего удивительного, что брат его выбросил», - это очень странный секрет.
- Ага. Знаешь, я думал над чем-то старомодным, чтобы оно… пробуждало память или вроде того, поэтому если у тебя что-то такое есть, мы могли бы ему подарить. Вроде персонального фотоальбома Гитлера или тех уродливых кукол королевы Ви… Виктории, кажется, у Англии они есть, он их собирает – такой ужас.
Германия решает не говорить, что примеры плохие, но, по крайней мере, они достаточно наглядные, чтобы он понял, что Джонс имеет в виду. Пруссия доедает уже второй банан и открывает баночку с йогуртом – после пива очень хочется есть – если так пойдет и дальше, Восток доберется до запасов на завтрашний день.
- Ладно, о боже, я опаздываю. Прости, Людвиг, мне пора, я потом еще позвоню!
И следуют гудки.
- Брат, - Германия заходит в кухню и устало садится за стол, - помнишь, когда ты ко мне переехал?
- Это когда же? – Гилберт старательно облизывает ложку, вертит ее со всех сторон, а потом лезет языком в опустевшую коробочку, стараясь слизать остатки йогурта.
- В октябре девяностого.
- Ага, у меня была куча барахла, - Гилберт ковыряется в ухе, вид у него помятый, но довольный, - половину выбросить пришлось. Рухлядь была на вес золота и зачем я столько дерьма насобирал? Зато знатный костер во дворе получился, как раз согрелись.
- Ты коробку, которую случайно у Брагинского забрал, тоже в костер отправил?
- Ну, да, а что? – вызывающе вскидывается Байльшмидт.
- Ты говорил что выкинул.
- Тогда выкинул, - пожимает плечами Восток. – Слушай, да забудь про это, надоел уже. Послезавтра вещи привезут. Да-да, я знаю, что ты хочешь от меня избавиться, можешь даже не отрицать! В общем, я присмотрел дом, но мне нужно где-то на время обжиться, ага. Все я пошел…
- Пол мыть. Тряпка и швабра в кладовой возле туалета.
- Запад, я выблюю все что съел, если наклонюсь, - Пруссия страдальчески стонет.
- Без разницы, - сообщает Людвиг, вспоминая, что нужно погулять с собаками. Они, конечно, живут в просторном вольере на заднем дворе, но не против и походить на поводке. Человек, страна или просто собака - все любят немного внимания.
Пруссия тщательно вымывает дом, и съезжает через неделю. Как бы Людвиг ни наслаждался тишиной, все равно когда брата нет - будто чего-то не хватает, особенно остро это ощущается в середине осени - холод начинает заползать за воротник и кусать за лицо.
- Ты представляешь?! Этот сукин сын действительно бессердечный! Стыд какой – я не раз его этим попрекал, а он только ухмылялся. Он мог броситься на меня разъяренным бизоном. Знаешь, он меня так бесит, но сейчас я чувствую себя последним засранцем. Мне стыдно!
И в этот раз Альфред успевает быстрее, будто читает мысли Германии, ведь Людвиг только пару секунд назад подумал, что стоит набрать номер американца. Словесный поток продолжает низвергаться.
- Как вообще «такое» можно было потерять? И почему новое не отросло? Ну, как моя рука или твои глаза? Оно же должно было! И мне пришлось сделать кое-что извращенное, чтобы это узнать, нет, это не было похоже на что-то в этих твоих фильмах для взрослых.
- Какой из этих вопросов тебе действительно хочется задать?
После Феличиано, Германия всегда неосознанно включает внутренний фильтр и не реагирует на болтовню, только вылавливает отдельные слова или фразы, которые могут его заинтересовать, но с Альфредом все немного по-другому – Альфред давит, а не легко порхает, как это делал итальянец.
- М-мм, я спрашивал, где он видел его в последний раз, но Брагинский сказал, что не помнит. А, постой… потом он что-то по-русски сказал и рассмеялся. Но я не расслышал.
«Не расслышал» значило, что не понял, но Америке до сих пор тяжело признаваться, что некоторые вещи даются довольно тяжело.
- Думаю, может новое ему подарить?
- Я видел новости. Вы опять поссорились с Англией, - немец улавливает, в какую сторону клонит Джонс, может потому что в тоне того проступают кровожадные нотки. – И, нет, мы не будем не у кого вырезать сердце.
- Ха-ха, я и не думал.
Альфред переключается, ему становится неинтересно и они говорят о погоде, только потому, что американцу и вправду почему-то нравится подробно об этом расспрашивать, об инфляции, о реформации судебной системы, а потом о еде. Перед работой Джонс съел просроченные пончики, теперь его тошнит, и он думает, не подать ли на производителей в суд. За окном еще нет пяти, но уже темнеет, поэтому Германия зажигает в доме свет.
Пруссия появляется на пороге в первой неделе декабря, вид у него румяный и свежий с легкого мороза, перед собой он держит коробку среднего размера, шмыгает носом и спрашивает можно ли ему войти.
- Держи, - впихнув свою ношу в руки брата, Гилберт стягивает пушистые наушники с головы и начинает притоптывать. – Вчера еще пришло, а говорят в России две проблемы – дураки и дороги. С почтой у них тоже бардак.
Разрезав скотч, Людвиг запускает руку внутрь и вытаскивает ту самую шкатулку, которую видел еще тогда в девяностых. Пальцы холодеют, но это не из-за погоды.
- Это… это?..
Байльшмидт дышит на покрасневшие ладони и презрительно морщится.
- Это. Думаешь, я совсем идиот, чтобы выкинуть?! Запаковал, да обратно отправил! Иван конечно мудила, но мне от него ничего не нужно, тем более такая гадость. Я думал посылка сто лет как дошла, но мне ее вернули…
Гилберт трещит, а Германия никак не может заставить себя поднять крышку и посмотреть что внутри: Пандора тоже открыла свой ящик из любопытства. Поэтому он делает проще, отправляет официальное приглашение и только когда Иван перезванивает уточнить, не ошибка ли это, Людвиг рискует – увиденное заставляет его поморщиться от жалости: ссохшееся бурое нечто, словно фруктовый плод лежит на дне, и трудно представить что когда-то это было живым. Проглотив ком в горле, он уверяет, что приглашение настоящее, а от Брагинского получает только: «О» и мягкое «спасибо».
Америка прилетает двадцать девятого с кучей барахла и горит желанием немедленно его продемонстрировать, дуется, когда Людвиг просит подождать до завтра, но вынужден согласиться. А ровно тридцатого декабря, когда Германия открывает двери, они видят занятное зрелище – два непримиримых соперника и когда-то врага топчутся на его крыльце, стараясь не задевать друг друга плечами. Альфред выглядит сердитым, Иван - добродушно-насмешливым.
Несмотря на ожидания Людвига, никакой натянутости нет, они ужинают, затем пьют, а когда приходит время вручения подарков, Альфред выглядят так, будто вся эта куча конвертов, пакетов и коробок приготовлена для него.
- О, охо-хо, - развернув какой-то прямоугольный предмет, улыбка расползается по лицу Ивана, - я помню это фото, только у меня его нет. Потерялось где-то, теперь будет на память. Я на стол его поставлю.
Заглянув через плечо, немец видит Сталина, Рузвельта и Черчилля – они сидят, а за ними стоят еще люди, но конечно самые главные эти трое. Америка сияет как электрическая лампочка, Германия сдержанно молчит, пока оберточная бумага не заполняет практически всю его гостиную, а Джонс разводит руками.
- У меня все!
- Хорошо, - кивает Людвиг, уходя в другую комнату, а вернувшись, протягивает шкатулку Ивану, которую тот бережно берет и со странным лицом принимается гладить крышку.
Америка подается вперед, а когда вопросительно смотрит на Людвига, тот только качает головой: «Ничего не говори».
- Бедное, - сообщает Иван, глядя внутрь, в его голосе только легкое сожаление и горечь, - совсем одичало без заботы и тепла.
Глаза Америки округляются, он кусает себя за губу и осторожно интересуется:
- А ты не собираешься…
- Нет, - качает головой Брагинский, захлопывая крышку и глядя на календарь – до смены последней цифры, до двойки вместо единицы, остается всего один день. – Наверное, я просто не готов.

Спасибооо~

@темы: не моё, фанфик, яой, хеталия

---

Тайный Санта 2012 :3

Поймать Хенрика Йенсена

Автор:  Хён
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Швеция/Дания, пролётом Финляндия
Рейтинг: PG-13
Жанры: AU, Детектив, Слэш (яой), Психология, Повседневность,
Предупреждения: OOC
Размер: Мини, 14 страниц
Кол-во частей: 6
Статус: закончен

Описание:
Человеческая АУ, следователь и преступник, многолетние попытки задержать "Робина Гуда", не уважающего систему, обострённое шведское чувство долга. Желательно UST.

От автора: Получилось не совсем так, как вы просили... а точнее, совсем не так. Робин Гуд из Дании не вышел :С И Бервальд - параноик. И вообще, вышло как-то странно. Но в общем и целом, условия заявки соблюдены. Приятного прочтения и с Новым Годом вас

1

В отделении всё было спокойно.

Сотрудники лениво потягивали чай и кофе из пластиковых стаканчиков и занимались своими делами: кто-то играл на компьютере, кто-то от нечего делать перебирал документы, кто-то читал роман или детектив. Тишина и покой. Абсолютный порядок – все папки в секретере разложены по алфавиту, ничего не валяется. Отчёты были давно подготовлены, и поэтому все могли немного отдохнуть от дел насущных.

Следователь Бервальд Оксеншерна сидел за столом, с которого предварительно были убраны все бумаги, и склеивал детали маленького деревянного паровозика. Все они были ещё дома им любовно выпилены и принесены в коробочке на работу. Бервальд знал заранее, что заняться будет нечем – и поэтому решил позволить себе побаловаться немного любимым делом.

Дома полквартиры у Бервальда занимал огромный макет города. Заводы, школы, небоскрёбы, больницы, автобусы, железная дорога – там было всё. Кроме отделения полиции. Которое Бервальд не делал и не собирался.

Нет, пусть уважаемый читатель не думает, что Бервальд Оксеншерна не любил свою работу. Отчего же, он был очень рад тому, что сможет защищать простых граждан от грабителей и убийц путём расследования преступлений. Но он мечтал создать такой город, где его работа не понадобилась бы. И создавал – как на макете, так и в реальности.

За всю практику Бервальда как следователя ни один преступник, так или иначе заявивший о себе, не оставался гулять на свободе. Бервальд старался как мог. Он ночами не спал, если знал, что в городе находится кто-то, кто может доставить неприятности жителям – по его, Бервальда, вине. Как только преступник становится преступником – он должен быть немедленно пойман. Иначе выйдет, что следователь плохо выполняет свою работу. А кому он нужен, такой следователь?

О преступниках как о людях Бервальд не думал вообще. По его ни от кого не зависящему мнению, они того абсолютно не стоили. Грабитель, наживающийся за счёт бедных горожан – человек? Сумасшедший маньяк-убийца – тоже человек? Мошенник, отбирающий у людей жильё – его тоже считать человеком?

Правда, мнения своего Бервальд никому не навязывал. Люди вольны думать, что хотят, считал он. Ведь единственное место, куда никто кроме тебя залезть не может – это твои собственные мысли. Что бы началось, если бы все начали читать мысли друг друга!.. Явно ничего хорошего из этого не вышло бы.

Из раздумий Бервальда вывел громкий стук двери. И сразу же последовавший за ним вопль:

- Срочно!! Выезжаем!! Городской банк ограблен!!!

- Как? – не сразу понял Бервальд. – Городской банк?

- Да, да! Скорее! Бросайте же свои игрушки, Оксеншерна!!

- Городской банк?! Но это невозможно! Он охраняется лучше, чем дом мэра! Сколько было грабителей?!

- … Один.. – после паузы ответил вошедший.

- Это не смешно! Ладно, по дороге расскажешь. Тино! Не стой как вкопанный, марш в машину!

- Иду. – Невозмутимый финн собирал документы в толстенькую папку. – Не кипятитесь, Оксеншерна.

Невозможно. Городской банк. Там же куча охраны… Как они прошли мимо камер слежения? А может, грабитель – сотрудник банка? Да, такое тоже может быть. Нужно скорее выезжать.

Мысли о том, что грабитель действительно был один, Бервальд не допускал. Ну в самом деле, как один человек может такое провернуть? Невозможно. Не-воз-мож-но.

- Машина готова. Поехали.

* * *

Вернувшись домой с места преступления, Бервальд устало повалился на кровать, не снимая одежды. Он был в тупике – и это слабо сказано. Он был зол и растерян. Ни одной улики. Ни одной! Даже самой незначительной! Хоть одно радует – преступник был в форме работника банка.

Впрочем, это ещё ничего не доказывает. Он вполне мог её украсть.

Почувствовав в кармане вибрацию телефона, Бервальд вытащил мобильник и с удивлением узнал номер Тино. Неужели они что-то нашли?!

- Да?

«Знаете, Оксеншерна… тут одна деталь… не знаю, действительно ли это стоит внимания…. Просто мы подумали, что раз совсем ничего нет, то даже такие незначительные вещи…»

- Ближе к делу.

«В общем, там на журнальном столике в банке лежал флаер. Знаете, такие в людных местах раздают… Купон на бесплатную кружку пива в “BeerKingdom”. Мы бы не обратили внимания, если бы кто-то не сказал мне, что я оставил тетрадь и листовку на столе. Купон был не мой, но я его взял – просто так. А там на обороте цифры».

- Какие?

«1930».

- Девятнадцать-тридцать? Или тысяча девятьсот тридцать?

«Чёрт знает. Я на всякий случай решил вам сообщить. Вы уж разберитесь, Оксеншерна. Может, это пустое. А может, и нет».

- Спасибо, Тино. Я подумаю.

«Вот и отлично. Спокойной ночи».


Бервальд встал с кровати, зачем-то подошёл к модели города, потрогал верхушку телеграфного столба. Бросил телефон на подушку. Снял куртку, включил чайник, понял, что не хочет пить, выключил. Протёр очки (они были чистыми, но привычка есть привычка). Начал мерить шагами маленький участок пола между огромным столом, на котором располагался макет, и кроватью. Два шага туда, два шага обратно. 1930. Что бы это могло значить?

Может, это год? Грабитель на что-то намекает?

Или это всё-таки половина восьмого? Но время преступления – два часа дня… А сейчас сколько времени?

Двадцать один-двадцать. Что бы это ни было – время уже прошло.

С другой стороны, флаер может не иметь никакого отношения к ограблению. И тогда всё снова заходит в тупик.

Бервальд с силой помассировал виски, заставляя себя сосредоточиться. Нет, так дело не пойдёт. Надо вернуться к первой версии. Если это год.. Если это год – тогда что?

Если это год – тогда нужна вся информация о тысяча девятьсот тридцатом.

Он сварил себе крепкого кофе и принялся за дело.

* * *

- Снова недосып, Оксеншерна? – укоризненно покачал головой Тино. – Ужасно выглядите. Вам нужен отпуск.

- И тебе доброе утро, - не глядя, кивнул Бервальд. За всё время его работы здесь Тино был единственным, кто замечал подобные вещи. В глубине души Бервальд был ему за это благодарен. – Какие планы на сегодня?

- Будем допрашивать работников банка. Снова.

- Я скоро к вам присоединюсь. – Бервальд покровительственно потрепал финна по коротким светлым волосам и направился к кабинету.


Днём в пустой квартире Бервальда Оксеншерна зазвонил телефон. После трёх сигналов сработал автоответчик: «Меня нет дома, оставьте сообщение после гудка».

- Вы опоздали, господин следователь, - с сожалением в голосе произнёс кто-то.

И повесил трубку.

2

Как и ожидалось, опрос «банкиров» не принёс желаемых результатов. Все работающие в эту смену оказались в здании (их зафиксировали камеры слежения) – все, кроме трёх человек.

Одна девушка внезапно заболела и не предупредила свою напарницу, что не выйдет на работу. Её Бервальд отмёл сразу – грабитель определённо был мужского пола. Оставались двое.

Первый оказался невысоким, нервным, замкнутым и страшно подозрительным латышом. При обыске у него не обнаружили ничего особенного – кроме поразительного количества алкоголя. Тино тогда очень удивился и всю обратную дорогу говорил о том, что латыш совсем не был похож на пьющего, что такие вот нервные и незаметные наиболее опасны для общества, и что вообще – в тихом омуте черти водятся, и что он, Тино, первым делом посадил бы вот этого самого латыша. Бервальду доводы показались высосанными из пальца, но эту версию он на всякий случай оставил – если уж совсем ничего не останется.

Второй был, напротив, высок, болтлив, развязан и даже в какой-то степени навязчив. Отвратительный акцент и совершенно потрясающие запахи с кухни выдавали в нём француза. Поговорив с ним немного, Бервальд сбагрил его Тино и малодушно сбежал – француз вёл себя через чур беспардонно, норовя придвинуться поближе, и томно спрашивал, шепча на ухо: «Что вы делаете сегодня вечером, детектив?». По мнению Бервальда (которое он, опять же, никому не навязывал), гораздо опаснее для общества были именно такие люди – небритые, светловолосые и приставучие.

Финну француз тоже не понравился. Выйдя из парадной дома подозреваемого и обнаружив рядом Бервальда, он с возмущением начал рассказывать о том, что таких как этот Бонфуа надо сажать, а лучше – вешать. И дело даже не в том, что француз – почти наверняка опасный преступник! Нет, говорил Тино, дело в том, что то, как подозреваемый вёл себя по отношению к следователю – это просто омерзительно! Такого нельзя допускать ни в коем случае! И вешать, немедленно вешать, а если всё-таки сажать – то только на электрический стул.

Обычно Тино был спокоен и абсолютно не агрессивен. Полдороги домой Бервальд рассеянно думал, о том, какая муха укусила флегматичного финна, что тот так завёлся. Ничего дельного в голову не приходило.

Зайдя в квартиру, он не спеша разделся, разогрел в микроволновке готовый обед (а точнее, ужин), сходил в ванную. Хотел было поразмышлять над следствием, но быстро понял, что слишком устал для этого. Тогда он с трудом протиснулся в промежуток между макетом города и стеной, чтобы пробраться к кровати.

И только скинув домашние тапочки, и с наслаждением растянувшись на мягкой постели, заметил, как требовательно мигает красная лампочка на висящем возле окна домашнем телефоне.

Бервальд не придал этому особого значения. Но он считал правилом хорошего тона прослушивать сообщения на автоответчике сразу после того, как о них узнаешь.

«Вы опоздали, господин следователь».

Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что имел в виду неизвестный.


Прослушав запись по меньшее мере шесть раз Бервальд окончательно убедился в том, что поспать ему сегодня не удастся. И позвонил Тино. Включил ему кассету, прислонив к аппарату мобильник.

Финн, зевая, сообщил, что думать – это дело Шерлока Холмса, а не уставшего и измученного Ватсона. Однако он считает своим долгом помочь, и потому даже приедет к нему домой, чтобы вместе во всём разобраться. Тщетные попытки Бервальда объяснить, что у него дома точно не стоит ни в чём разбираться, были торжественно пропущены мимо ушей. Если финн действительно чего-то хотел – он мог быть и упрямым, и упорным, и даже навязчивым. Такое случалось с ним нечасто, но всё же случалось. И тогда гори всё синим пламенем, но доставьте Вяйнямёйнену то, чего он хочет.

Приехал Тино через час. У Бервальда уже слипались глаза, и отчаянно хотелось спать, но он заставил себя сосредоточиться и хорошенько подумать. Вдвоём мозговать ситуацию было легче. Выпив по чашке кофе и разбудив друг друга по три-четыре раза они пришли к выводу, что преступник на самом деле был не один. Бервальд удивлялся, как он не понял этого раньше. Ведь кто-то же должен был помочь злодею сгрузить награбленное в машину и увезти? Выходит, их было как минимум двое.

Банк находился в жилом квартале в центре города. Наверняка куча людей стали свидетелями того, как грабитель выбежал из чёрного хода и направился к машине. Значит, надо опросить жителей окрестных домов.

Похвалив Тино за оперативность и сделав для себя несколько далеко идущих выводов, Бервальд решил, что с него на сегодня хватит. К счастью, финн быстро сообразил, что его собеседник более не в состоянии хоть мало-мальски продолжать беседу и вскоре откланялся.


Наутро Бервальд проснулся в крайне странном настроении. Ему казалось, что он упустил из виду нечто очень важное, и ещё он очень остро чувствовал, что скоро что-то произойдёт. Или уже произошло, а он ещё не в курсе.

Всё утро в этом самом настроении Бервальд мерил шагами крохотный участок пола между столом, на котором стоял макет и кроватью. Два шага туда, два обратно. О чём таком важном он мог забыть? Насчёт сообщения на автоответчике они с Тино ночью всё обсудили…

Но было ведь какая-то маленькая деталь. Она до сих пор лежит на краю сознания, маячит совсем рядом…совсем, в общем-то, незначительная… или, наоборот, - самая важная… зацепочка… возможно, даже улика…

Заверещал мобильный телефон, обрывая цепочку мыслей. Звонил Тино; внезапно цепь рассуждений снова воссоединилась и поток мыслеобразов понёсся вдвое быстрее. 1930… 19:30! Флаер! Сообщение на автоответчике! Вот что на самом деле имел в виду грабитель! Он назначал ему встречу в BeerKingdom в половине восьмого, а Бервальд не понял и не пришёл! Но… зачем?

Телефон продолжал трещать без умолку. Бервальд взял трубку.

«Новое ограбление, Оксеншерна», - без обиняков сообщил Тино.

- Что на сей раз?

«Музей. Бесценные произведения искусства и прочая дребедень».

- Ты думаешь, это снова он?

«А что тут думать?»

- Ты уже там?

«Я еду. По пути заберу вас, - пауза. – Если нужно».

- Нужно, конечно. – Бервальд ощутил лёгкое раздражение. В конце концов, он не стал покупать машину сам только из-за того, что в этом не было надобности – Тино по первой просьбе подвозил его куда надо, и это вошло для Бервальда в привычку. Зачем покупать дорогую вещь, если она не понадобится?

«Я буду через полчаса». – Финн коротко выдохнул-кашлянул и отключился. Бервальд задумчиво повертел в руках телефон, снял очки, протёр стёкла специальной тканью.

Через полчаса. Значит, у него есть время посмотреть адрес BeerKingdom.

3

В музее было удивительно тихо. Не то что в банке после ограбления, нет, здесь царило спокойствие – как будто пропажа картин и древних украшений из драгоценных металлов была для работников обычным делом. Как будто ничего особенного и не произошло.

На сей раз преступник действовал куда более осмотрительно. Пробравшись в здание, он мастерски отключил сигнализацию, затем улучшил момент и ворвался в главный зал. К себе он прижимал молоденькую девушку-уборщицу и упирал ей в висок ствол пистолета.

Примерно так грабитель действовал и в прошлый раз. Но тогда он не учёл, что место очень людное, и что кто-нибудь да заметит хотя бы цвет машины. В музеи же нынче почти никто не ходит…


Теперь вход в зал был загорожен красно-белой запрещающей ленточкой. Бервальду пришлось показать скучающему охраннику корочки, чтобы тот его пропустил. Тино прошёл вслед за ним и сразу же достал свою тетрадь – записывать всё, даже самое маловажное. Но, к их разочарованию (и в особенности – охранника), ничего интересного они не нашли.

Обойдя на всякий случай зал ещё раз, Бервальд попросил показать ему записи с камер слежения. Камер на месте преступления оказалось три, на одной было сплошное мельтешение людей, в ужасе жавшихся друг к другу, на другой – один из охранников, складывающий в живописно огромный и чёрный мешок музейные ценности под угрозой смерти девушки. Третья камера была скрытой. Запись с неё была невнятной и – в то же время – самой полезной.

Бервальд очень внимательно просмотрел её четыре раза. На записи засветился белобрысый висок грабителя и часть довольно высокого лба. Качество видеозаписи было отвратительным, но теперь, по крайней мере, он знал хотя бы что-то. Интересно, почему в этот раз преступник закрыл только лицо?

Стоп.

Снова это ощущение. Упущенной мелкой детали.

Он ещё раз поставил первую запись; затем вторую. Потом опять вторую – самый конец, очень-очень медленно. И понял наконец, что его насторожило.

На самом краю обзора камеры в последний момент мелькнула рука в чёрной перчатке, как будто случайно обронив что-то белое за большую кадку с фикусом.

Бервальд уже знал, что это.

* * *

На сей раз флаер был из StarBar, на бесплатный коктейль. Как мило с его стороны, внезапно со смехом подумал Бервальд, второй раз бесплатно угощать меня выпивкой! На обороте значились цифры: 2030.

Конечно, никаких оснований доверять преступнику у него не было. И, конечно, он не надеялся действительно на встречу с наглым грабителем. Но – чем чёрт не шутит?может, удастся что-нибудь разузнать.

И вот он второй час сидел в шумном баре, оглядываясь по сторонам и внимательно следя за каждым светловолосым клиентом. Он уже успел замечательно поболтать с барменом и узнать адреса постоянных посетителей (маловероятно, конечно… но всё же). На его часах было почти девять.

В помещении было жарко, душновато и пахло табачным дымом. Играла громкая музыка. Барная стойка была до блеска отполирована множеством рук, облокачивающихся на неё и бесчисленными донышками стаканов и рюмок, когда-либо катящихся по ней или просто стоящих.

Он заказал себе выпить.


* * *

Когда он вышел на улицу, была уже чуть ли не половина одиннадцатого. Лил дождь; Бервальд запоздало вспомнил, что забыл зонт у Тино в машине.

Он поднял голову и закрыл глаза, подставляя лицо под мелкие холодные капли. Лёгкий хмель быстро выветрился из головы.

Если… Если в этот вечер преступник был в баре – у него была отличная возможность как следует разглядеть Бервальда.

Но больше ему такой возможности не представится.

* * *

Дома было непривычно тихо после всего этого шума и музыки. Уютно шелестел за окнами дождь. Не включая свет, Бервальд кое-как пробрался к кровати и упал на неё со счастливым вздохом.

Телефон требовательно мигал красной лампочкой.

Бервальд резко сел на кровати. Потянулся к кнопке прослушивания, почему-то отдёрнул руку. Ругнулся про себя.

Сообщение было от Тино. «Уже вернулись, Оксеншерна? Не забывайте, что завтра на работу. Не всё же вам по барам шататься. Кстати… (шелест бумаги) …у меня для вас кое-что есть. Завтра узнаете».

Неодобрительно хмыкнув, Бервальд откинулся обратно на подушку. «Шататься по барам», значит. Ватсон нашёлся.

Уютно шелестел за окнами дождь. Уставший за день Бервальд Оксеншерна повернулся на левый бок и быстро заснул глубоким крепким сном…

Чтобы в середине ночи подскочить от телефонного звонка.

- Алло?.. – он не знал, кто звонил, но заранее ненавидел его всеми фибрами своей души. Как и любой нормальный человек, будучи разбуженным в три часа ночи, Бервальд не соображал вообще, а мог только испытывать простенькие эмоции вроде «ненавидеть», «хотеть убить», а также желания: «спать», «спать долго», «спать всегда».

«А вы симпатичный, господин следователь» - жизнерадостно сообщил пьяный голос. И отключился.

4

Бервальд чувствовал себя персонажем дрянной пьесы, поставленной режиссёром-дилетантом. Всё шло не так. Совсем не так, как должно было идти. Обычно на первом же месте преступления он обнаруживал какую-нибудь косвенную улику, не замеченную остальными, и с её помощью так или иначе выходил на преступника. А происходящее сейчас – это же просто бред какой-то! Наглец водит его за нос, разбрасываясь идиотскими листовочками, и Бервальд охотно позволяет ему это делать!

А тут ещё Тино когда-то спел опросить пару жителей домов, стоящий возле банка. Грабителей действительно было двое. Точнее, грабил-то один, а второй только помогал. Они быстро погрузили в машину деньги и умотали в неизвестном направлении. Почему в неизвестном? Потому что каждый опрошеный свидетель давал разные показания. Один утверждал, что машина уехала на север, другой – на юг, третий – что машины не было вообще. Бервальд совсем отчаялся, когда вдруг выяснилось, что на заднем дворе банка на всякий случай установлена камера. Ей тыщу лет никто не пользовался, она, в общем-то, было бесполезна – и вот пригодилась!

От счастья Бервальд был готов пуститься в пляс, но этого не позволяли ему гордость и положение; поэтому он нетерпеливо оттеснил охранника от монитора, желая поскорее увидеть номер чёртовой машины.

- Тино? Тино, где ты ходил?! Я узнал их машину, пробей номер по базе! Дело закрыто!

Финн только молча вздохнул, печально покачав головой.

- Ну, чего ты? Заводи машину, поехали!

- Мне не хотелось бы вас огорчать, Оксеншерна… но про их машину я уже в курсе. Пока многоуважаемый Шерлок Холмс развлекался в баре, доктор Ватсон успел поездить из отделения в банк и обратно и выяснить, что машина находится в угоне. Если вы обратили внимание, я даже оставил по этому поводу вам сообщение на автоответчике.

Бервальд застонал и обречённо уронил голову на руки.

* * *

Мерно покачивалась чуть выше уровня глаз маленькая куколка, привязанная за нитку на зеркало заднего вида. Тино наивно полагал, что эта штучка поможет ему избежать аварий и ДТП. Впрочем, пока ещё он никого не сбил и ни в кого не въехал… но вряд ли за это нужно было благодарить тряпичную игрушку.

Навстречу им неслось чёрное небо и капли дождя, всё такого же мелкого и моросящего. Капли разбивались о ветровое стекло и рисовали на нём неровные дорожки, сливаясь друг с другом, а потом дворники разбивали хаотичность миниатюрных ручейков, и сквозь всё это яркими световыми пятнами скользили по бокам дороги фонари.

Тино сосредоточенно смотрел вперёд на дорогу: из-за дождя на асфальте возникли лужи, и машину немного вело на поворотах.

- Он мне, кстати, звонил, - вспомнил Бервальд. – Пьяный.

- Кто звонил?

- Да грабитель наш.

- А с чего вы взяли, что это был он?

- Не знаю… Наверное… голос похож был. Но тот, что был на записи с автоответчика.

- И что говорил? Желал удачи? – Тино насмешливо глянул на него и тут же вернулся к дороге.

- Нет. Он сказал… - Бервальд скептически хмыкнул. – Сказал, что я симпатичный.

- Неужели? Вот видите, Оксеншерна, вы вполне ещё даже ничего, если уж даже преступники анонимно делают вам комплименты! Больше ничего не сказал?

- Нет.

- Обидно.

- Знаешь, Тино… В последнее время я начал задаваться вопросом…

- Каким?

- Откуда?!! Откуда, чёрт возьми, он знает мой номер?!!

- О Господи… Ради всего святого, Оксеншерна! Не кричите. Мало ли откуда он мог его узнать. К тому же, даже если он знает телефон – далеко не факт, что он знает и адрес тоже. А даже если и знает, и решит вдруг наведаться к вам ночью – у вас есть пистолет. Так что вам не о чем беспокоиться.

- Тино, перестань. Ты же понимаешь, что я не об этом. Далеко не каждый в нашем отделении знает мой домашний телефон… Знаешь, что это значит? Что он подослал кого-то к одному из наших ребят. И разузнал номер.

- Но, к сожалению, это нам ничего не даёт.

- Вот это-то и бесит меня больше всего! Он делает что хочет! А я… мы… ничего не можем сделать! Он будет грабить музеи и банки, подбрасывать листовки из кафешек и звонить на домашние телефоны, смеясь на дурачками полицейскими! И всё это будет сходить ему с рук!

Дождь разбивался о ветровое стекло, хаотично растекаясь миниатюрными ручейками. Жёлтыми пятнами плыли по краям дороги фонари; в темноте столбов, на которых они крепились, не было видно, и казалось, будто круглые шары яркого света висят в воздухе.

5

Никаких зацепок не обнаружилось ни спустя неделю, ни две недели, ни месяц. В отделении всё было спокойно, никто и бровью не вёл: ну, поразбойничал немножко человек и затих. Бывает. Может, заморозят дело. А может, и нет.

И только Бервальд не находил себе места. Ему казалось, что временное затишье – всего лишь насмешка над ним, следователем. Ехидный светловолосый грабитель в маске мерещился ему из-за каждого угла. «Вы параноик, Оксеншерна», - устало говорил Тино. Бервальд упорно его игнорировал.

Всё валилось из рук, ничего не выходило. Неделю назад он попытался начать делать здание мэрии для деревянного городка, и в итоге не только испортил материал, но и чуть не угробил весь макет, неловко протиснувшись между дверным косяком и столом. «Вам нужен отпуск, Оксеншерна», - устало говорил Тино. Бервальд и сам это прекрасно понимал.

Никогда в жизни с ним не происходило ничего подобного. Он злился, не спал ночами, стал вспыльчив и раздражителен. С позднего вечера и до утра, бывало, всё мерял шагами маленький участок пола между моделью города и кроватью: два шага туда, два шага обратно. Пока не затрещит будильник, извещая, что пора собираться на работу. И был только один способ покончить со всем этим раз и навсегда – посадить наглого засранца за решётку. Что, увы, не представлялось возможным.

Бервальд ждал, уверенный, что что-то должно произойти. Ну хоть что-то! Незначительное, маловажное… или, напротив, очень значимое… хоть что-то.

И был вознаграждён.

Всего лишь одна строчка: «Ну что, вам всё ещё интересно, господин следователь?».

Бервальд поднял на ноги всё отделение.

Письмо пришло ему на электронную почту ночью. Днём он уже был в интернет-кафе, куда привёл его адрес местонахождения IP, с которого было отправлено письмо. Ему уже было всё равно, откуда беззаконник знает его емэйл. Он хотел только одного – поймать гада. И вырвать ему ноги.

Парень-админ, заведующий интернет-кафе, быстро сориентировался и назвал пару примет посетителя, побывавшего у него в три часа ночи: высокий, блондинистые волосы растрёпаны и чуть не стоят дыбом, и вроде как серые или голубые глаза. На этом он не отделался, молодого человека потащили в отделение – составлять фоторобот. Бервальд удовлетворённо потирал руки; он наконец-то был занят делом.

- Ну теперь-то ты у меня попляшешь, голубчик. Я твои портреты по всему городу развешаю. Рано или поздно попадёшься, никуда не денешься, - вполголоса произнёс он.

- Разговаривать с самим собой – первый признак сумасшествия, - флегматично заметил неслышно подошедший сзади Тино. – У вас, кстати, очки грязные.

- А… Спасибо. Я и не заметил. – Бервальд рассеянно протёр стёкла очков краем рубашки.

- Что с вами происходит, Оксеншерна?

- Ничего особенного.

- Если это охотничий азарт – то раньше он как-то по-другому проявлялся. Вы с утра поели?

- Какая разница? Тино, когда ты так говоришь, у меня появляется ощущение, что ты моя мама. – Бервальд издал нервный смешок.

- Вот вы всё шутите, патрон, а между тем у вас мешки под глазами и лицо осунулось. – Финн серьёзно смотрел на него, скрестив руки на груди.

- Ты слишком много беспокоишься, - он со смехом потрепал Тино по волосам. Тот не двинулся, не отводя от Бервальда пристального озабоченного взгляда. – Это всё не важно. Главное сейчас – поскорее поймать сударя нашего уголовника.

- Да… Да, пожалуй, вы правы. – Тино наконец отвернулся и решительным шагом направился к двери.

* * *

Постепенно он узнавал о нахальном светловолосом грабителе всё больше и больше. Имя, национальность, черты лица и характера, привычки. Информация была нужна ему как воздух.

Всё остальное перестало существовать.

Преступления совершались Хенриком Йенсеном с завидной регулярностью после того насмешливого затишья. Иной раз Бервальду удавалось в последний момент предугадать, где и когда будет совершено следующее ограбление, и он спешил, сбиваясь с ног, и всё равно опаздывал – неуловимый злоумышленник ускользал.

Сумасшедшая гонка вытеснила из повседневной жизни Бервальда всё. Засыпая, он думал о Хенрике Йенсене, и просыпаясь – о нём же. Шёл ли он на работу, сидел ли в баре с кружкой пива – перед ним маячил образ саркастично ухмыляющегося датчанина.

Он знал. Знал, что рано или поздно его найдёт.

6

Он проснулся рано утром от звонка мобильного телефона. Звонил Тино; Бервальд сбросил звонок и вырубил мобильник. Предчувствие звенело у него в ушах, заставляло уголки губ тянуться к ушам.

Из окна в комнату вливался солнечный свет. Деревянная модель города в его лучах казалась золотой, волшбеной, появлялось ощущение, что вот-вот сдвинется с места и загудит, выпуская пар, миниатюрный паровозик, зашумит завод, из домов выйдут люди…

Бервальд распахнул створки окна. Его крик заставил в недоумении оглянуться парочку ранних прохожих.

- Сегодня! Сегодня я поймаю тебя, Хенрик Йенсен!!

@темы: фанфик, яой, Швеция/Дания, хеталия

---

25.12.2011 в 12:50

Пишет  -Asmo-:

Метьютерапия перестала помогать мне от стресса. Пришлось обратиться к более тяжёлым наркотикам.

---

26.12.2011 в 11:41

Пишет  N.K.V.D.:

сегодня, 20 лет назад, похоронили страну

26 декабря 1991 года сессия верхней палаты Верховного Совета СССР (Совета Республик, образованной Законом СССР от 05.09.1991 N 2392-1), приняла под председательством А. Алимжанова Декларацию № 142-Н о прекращении существования СССР

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

03.12.2011 в 01:08

Пишет  mig-70:

классификация яойщиц.
Может и неправда, но забавная.

Яойщица обыкновенная.

Обычно это девочки, девушки или даже одинокие женщины, или похотливые бабушки (не знаю, не встречала). Внешне они мало чем отличаются от обычных девушек (женщин, бабушек), но обратите внимание на их зоркий цепкий взгляд, которым они так и стремятся найти какой-нибудь самый незначительный яой.
Яойщицы везде, будь то аниме, манга. кино, книга умудряются найти что-нибудь этакое, при условии, что там присутствует как минимум два персонажа мужского пола. Они будут кивать с авторитетным видом, и важно заявлять: «Эти двое – геи, неужели сразу непонятно. что они любят друг друга?» Мало того, яойщицы приведут вам массу неопровержимых доказательств, и вы не сможете с ними не согласиться.
- Слушай, вчера в «Голливуде» с двумя такими бисененами познакомились! Один блондин, высокий такой, серьезный, ну сразу видно семе, а второй такой рыженький, явно уке, ну такой кавайный, так бы и съела его…
При этом моська рассказчицы становится очень похожей на своего любимого персонажа.
Яойщицы сами по себе довольно безобидны. Они будут себе тихо пересматривать «Gravitation» или «Fake» или хихикать над развратом с bishonenworks.com, при этом они спокойно встречаются с нормальными парнями, в будущем становятся прекрасными женами и матерями. У таких девушек страсть к яою с возрастом исчезнет, как увлечение молодости.
Однако есть ещё два вида яойщиц, для которых яой это не просто бисенены, а образ жизни. О них - далее.

Яойщица творческая

Такая девушка есть в любой группе или классе. Обычно она сидит на последней парте, рисуя на полях треугольные кавайные мужские мордашки или поцелуи, а в конце конспекта – целые яойные сцены, необязательно постельные. Придя домой, она открывает свою защищенную паролем папку и начинает творить а страницах «Ворда» всякий разврат со своими любимыми персонажами аниме. Обладает всеми перечисленными выше привычками яойщицы обыкновенной, но она менее эмоциональна и общительна, предпочитая полностью раскрываться в своих страшных историях или картинках, выплескивая все эмоции на бумагу. Обычно яойщицы творческие объединяются в группы, чтобы кто-то мог оценить их творения по достоинству. Эти группы могут общаться, как и в реальной жизни, так и по Интернету.
Что самое интересное, именно таких яойщиц общественность считает самыми страшными извращенцами. Но как правило, эти девушки багровеют не то что при виде, даже при упоминании нетрадиционных отношений в реальной жизни, и если вы не являетесь яойщиком. они ни в коем случае не будут вам навязывать свое творчество. Яой – это их мир, в который они часто уходят от реального мира чтобы отдохнуть.

Мегаяойщица

Наверное, это самый опасный вид не только яойщиц. но и вообще отаку. Если у вашей подруги есть признаки мегаяойщицы – срочно на реабилитационный просмотр Миядзаки!
Таких девушек зачастую мучают странные сексуальные фантазии. Мало того, что они везде видят яой, так ещё и просят его осуществить! Самое невинное, что может с вами сделать мегаяойщица – это попросит поцеловать вашего друга. О том, что ещё может взбрести ей в голову, мне даже писать страшно.
Бывает, что страсть к яою перерастает в юрийные наклонности. Именно из-за таких извращенок и падает тень на всех остальных честных яойщиц, которые вполне безобидны.

Общей чертой для всех яойщиц является противоречивость. Только яойщицы хотят выйти замуж за персонажа, которому сами приписывают «голубизну»

Идельная яойщица

1/Идеальная яойщица ни знает ничего о размножении людей, хотя нельзя сказать, что она плохо разбирается в сексе.
2/Идеальная яойщица не читает ничего кроме слэша и всё, что она читает, автоматически превращается в слэш.
3/Идеальная яойщица способна написать слэш даже по таблице умноженья.
4/Только идеальная яойщица точно знает разницу между словами яой, шонен ай, слэш, гомосексуальные отношения и сможет найти в этом тексте не однократное неправильное их употребление.
5/Идеальная яойщица не может спокойно сидеть на уроке литературы, потому что она читала слэш на все произведения школьной программы. И именно поэтому учитель панически боится проверять сочинения идеальной яойщицы.
6/Идеальная яойщица не знает ни одного анимэ, мультфильма, фильма, книги и вообще ни одного произведения искусства которое бы не было посвящено гомосексуальным отношениям или хотя бы не содержало намёк на них.
7/Идеальная яойщица начинает интересоваться творчеством какого-нибудь писателя, актёра или музыканта, только после того как узнает имя хотя бы одного из его любовников.
8/Идеальная яойщица сильно сомневается в поле библейской Евы, потому что не понимает, кого же в таком случае должен был любить Адам.
9/А окружающие идеальную яойщицу люди не понимают, почему она не считает свою ориентацию традиционной, хотя ей нравятся парни.
10/Идеальная яойщица назначает свидание сразу двум парням, но ни когда на него не является.
11/Идеальная яойщица знает, что в яойной манге девушек нет. Если идеальная
яойщица видит в яойной манге девушку, то она уверена, что на самом деле это парень. И она права.
12/Идеальная яойщица вообще не верит в существование девушек. И продолжает в это не верить, даже после того, как ей покажут зеркало.
13/Как бы две идеальные яойщицы не старались, у них всё равно получается не юри, а яой.

Источник: тырк

@музыка: Midnight Beast - Tik Tok Parody

@темы: яой